МойФанфик

Зал в хижине Зекоры, вырубленной в стволе древнего дерева в самом сердце Вечнодикого леса, был словно живой организм, дышавший теплом и магией. Мраморный пол, гладкий и холодный под ногами, казался зеркалом, в котором отражались дрожащие язычки пламени свечей, расставленных по углам. Их свет, мягкий и золотистый, плясал на стенах, покрытых узорами коры — причудливыми сплетениями линий, вырезанными временем и природой. Эти узоры, извиваясь, словно реки на карте, шептались между собой, будто дерево хранило в себе древние тайны, доступные лишь тем, кто умеет слушать. Воздух был густым от ароматов: мята сушёных трав, подвешенных к потолку пучками, смешивалась с терпким запахом смолы и угля, что поднимался от чугунного котла. Котёл, чёрный и массивный, пыхтел на каменном алтаре, окружённом рунами, высеченными так глубоко, что в их тенях можно было утонуть. Полки вдоль стен прогибались под тяжестью склянок с зельями — их содержимое переливалось изумрудным, багровым и сапфировым, мерцая, как звёзды, пойманные в стекло. Амулеты из костей и перьев, подвешенные под потолком, тихо позвякивали, будто переговаривались на ветру, охраняя это место от любопытных глаз.

Зекора стояла у алтаря, её чёрно-белая шерсть лоснилась в полумраке, отражая свет свечей, словно полированный обсидиан. Золотые кольца на шее и копытах мелодично звякали при каждом движении, а грива, уложенная в полосатый ирокез, слегка колыхалась, пока она перебирала травы длинными, точными движениями. Её присутствие заполняло зал — спокойное, но властное, как река, что течёт сквозь джунгли. Стив подошёл следом, его тяжёлые ботинки скрипели по мрамору, нарушая тишину. На его руках знаки — лунный месяц на правой и солнце на левой — слабо пульсировали светом, будто живые. Их сияние, голубое и золотое, отзывалось на магию зала, как эхо, и Стив невольно сжал кулаки, чувствуя, как их энергия пробегает по коже.

Зекора обернулась, её золотые глаза сверкнули в полумраке, глубокие и проницательные, словно она видела сквозь него. Её голос зазвучал, текучий и ритмичный, как африканская песня, сплетённая из рифмованных двустиший:

— Звёзды метки твои хранят, луна и солнце в них горят. Селестии и Луны дар, в тебе, странник, ждёт, как пожар.

Стив замер, его брови взлетели вверх, а взгляд скользнул к рукам. Он скрестил их на груди, слегка наклонив голову, и в его хриплом голосе проскользнула ирония:

— То есть, я теперь могу двигать солнце и луну? — Он хмыкнул, уголки губ дрогнули в усмешке. — Серьёзно, Зекора?

Зекора чуть улыбнулась, её кольца звякнули, глаза блеснули теплом и терпением. Она шагнула ближе, и её стихи стали глубже, с лёгкой ноткой наставления:

— Солнце с луною в воле твоей, но сила их глубже, чем свет огней. Управлять стихией — дар велик, но путь к нему долог, как лесной лик.

Стив прищурился, его цинизм медленно уступал место любопытству. Он кивнул, внимательно вслушиваясь в её слова, пытаясь уловить смысл за поэтической вязью. Знаки на его руках — дар Селестии и Луны, силы, что выходят за пределы неба, магия, способная менять мир. Он потёр запястье, где мерцал знак солнца, и пробормотал, больше для себя:

— Ладно, вроде понял. Запомню. Что дальше?

Зекора плавно повернулась к алтарю, её копыта бесшумно скользнули по полу, и указала на сундук в углу. Он был старым, покрытым резьбой звёзд и лун, потемневшим от времени, но крепким, как само дерево. Она откинула крышку, и внутри блеснули куски железной руды — тёмные, с серыми прожилками, тяжёлые, как пушечные ядра. Зекора вытащила их, один за другим, и аккуратно положила на пол перед Стивом. Её голос стал строже, но сохранил теплоту:

— Магия в деле познаётся, в сердце огонь её зажжётся. Преобрази руду в предмет, что дух твой видит в звёздный свет.

Стив моргнул, его губы изогнулись в усмешке. Он снова скрестил руки, глядя на камни с недоверием.

— Преобразить? — он хмыкнул, а сарказм сочился из каждого слова. — Зекора, ты, похоже, забыла, но я не Гэндальф. Камни в шедевр? Я пока что чайник в этом колдовстве, если ты не заметила.

Зекора посмотрела на него, её взгляд стал твёрдым, как у матери, не терпящей возражений. Глаза сузились, кольца звякнули резче, и голос зазвучал с новой силой:

— Сомненья гаснут в деле, странник, вера в силе — твой охранник. Сядь, сосредоточь дух и взор, и магия откроет взору простор.

Стив вздохнул, потирая шею, его усмешка медленно угасла. Он встретил её взгляд — вызов, от которого нельзя было отвертеться, — и пробормотал:

— Ладно, понял, не нарываюсь. Попробую.

Он опустился на пол напротив руды, скрестив ноги, и вытянул руки, ладони зависли над камнями. Его взгляд стал серьёзнее, дыхание замедлилось, и он сосредоточился, чувствуя, как тишина зала давит на уши. Сначала ничего не происходило — только шелест трав, тепло котла и слабый звон амулетов окружали его. Но затем что-то шевельнулось внутри — странная энергия, как ток, пробежавший от кончиков пальцев к груди. Она была тёплой, живой, будто солнце и луна шептали в его венах. Стив закрыл глаза, привыкая к ощущению, и мысленно нарисовал образ: двухклинковое копьё, что он однажды показал Железному Маки в Кантерлоте. Два симметричных лезвия, изогнутых, как полумесяцы, с гравировкой луны и солнца на концах, древко из тёмного металла, прочное и тяжёлое, как его собственная воля.

Его знаки вспыхнули — луна голубым, солнце золотым, — их свет разлился по залу, отражаясь в склянках и заставляя тени танцевать. Руда дрогнула, её края засветились, как раскалённый уголь, и начала плавиться, медленно сливаясь в форму. Стив открыл глаза, сердце заколотилось, пот стекал по вискам. Камни текли, как жидкость, их поверхность искрила, формируя лезвия, древко, узоры. Через минуту копьё лежало перед ним — точь-в-точь как в его воображении. Металл сиял холодным блеском, луна и солнце на лезвиях мерцали, будто живые. Стив протянул руку, пальцы сомкнулись на древке — оно было тёплым, а энергия текла через ладони, наполняя силой. Он повертел оружие, изучая его: вес идеально сбалансирован, лезвия острые, как бритва, гравировка светилась слабым магическим пульсом.

— Чёрт… — выдохнул он, голос дрожал от удивления. — Я это сделал?

Зекора кивнула, её глаза сияли гордостью. Её голос стал мягким, стихи полились, как песня:

— Первый шаг ты сделал, странник, магии огонь в тебе охранник. Сила меток в воле твоей, расти, чтоб свет вернуть в ней.

Стив посмотрел на неё, губы дрогнули в лёгкой улыбке. Он сжал копьё крепче, чувствуя, как его энергия отзывается в груди, и кивнул, голос стал твёрдым:

— Первый шаг, значит. Ну, посмотрим, что дальше.