МойФанфик

Стив шагнул за порог библиотеки «Золотой Дуб», и утренний воздух Понивилля, свежий, прохладный, пропитанный тонким ароматом полевых цветов и влажной травы, мягко коснулся его лица, словно невидимая рука, пытаясь смахнуть с него остатки тяжёлого сна. Солнце, только что выскользнувшее из-за горизонта, лениво растекалось по небу, заливая всё вокруг мягким золотистым светом, который отражался от крыш домов — ярких, как конфеты в стеклянной вазе: розовых, голубых, жёлтых, с белыми ставнями и аккуратными дымоходами, будто нарисованными детской рукой. Трава, ещё блестящая от росы, хрустела под его тяжёлыми ботинками, и каждый шаг поднимал в воздух крошечные капли, что сверкали в лучах, как рассыпанные жемчужины. Лёгкий ветерок, игривый и чуть прохладный, шевелил листья на деревьях, и их шелест смешивался с далёким пением птиц, создавая мелодию, такую мирную, что она казалась почти нереальной для человека, привыкшего к грохоту орудий и крикам на поле боя.

Но даже эта безмятежность не могла полностью разогнать тень, что лежала на его душе, тяжёлая, как промокший плащ. Сон о Найтмер Мун и Кризалис всё ещё цеплялся за его разум, липкий и едкий, как дым от тлеющего костра, который не хочет рассеиваться даже под ветром. Их тёмные силуэты, их голоса — низкие, зловещие, полные обещаний и угроз — кружились в его голове, смешиваясь с недавними словами Селестии о магии, об обучении с Луной, о каком-то великом предназначении, которое звучало, как очередной абсурд в этом бесконечном цирке, куда его занесло. Он хмыкнул, потирая затылок ладонью, шершавой от мозолей, и бросил взгляд на свои руки — молодые, сильные, но всё ещё отмеченные слабым мерцанием знака лунного месяца, выжженного на коже, как клеймо. Это напоминало ему о том, что он всё ещё чужак здесь, солдат, вырванный из своего мира и брошенный в эту цветную сказку, где даже воздух пах сладостью.

Рядом, чуть позади, семенила Флаттершай, её шаги были такими тихими, что их едва можно было услышать на фоне утреннего гомона Понивилля. Её жёлтая шерсть переливалась под солнцем, словно сотканная из тончайших золотых нитей, а длинная розовая грива падала на глаза, скрывая её взгляд, робкий и осторожный, как у лани, что боится спугнуть хищника. Она то и дело бросала на него короткие, почти незаметные взгляды, её уши слегка подрагивали, а хвост нервно подёргивался, выдавая её тревогу. Стив заметил это краем глаза и чуть скривил губы в усмешке — она была такой хрупкой, такой неуместной рядом с его грубой, угловатой фигурой, что он невольно чувствовал себя медведем, случайно забредшим в цветочную лавку. Он размял плечи, хрустнув суставами с громким треском, который заставил Флаттершай слегка вздрогнуть, и окинул взглядом площадь перед библиотекой, проверяя, не мелькнёт ли где-нибудь розовая грива Пинки Пай с её неизменными кексами и прыжками, от которых голова шла кругом. Убедившись, что горизонт чист, он выдохнул, и его дыхание вырвалось в воздух маленьким облачком пара, тут же растаявшим в утренней прохладе. Кимоно, сшитое Рарити — чёрное, с тонкими серебристыми узорами, — чуть шуршало при каждом движении, непривычно лёгкое на его плечах, но всё же удобное, хоть он и ворчал про себя, что выглядит в нём, как какой-то самурай из дешёвого фильма.

Его мысли, тяжёлые и вязкие, вернулись к розовому домику, где он провёл ночь, свернувшись на жёстком деревянном полу, как бродяга на заброшенном вокзале. Кровать, больше похожая на кукольный аксессуар, скрипела и прогибалась под его весом, а игрушечная мебель вокруг — комод размером с коробку и стул, который сломался бы от одного его взгляда — только подчёркивала, насколько он не вписывался в этот мир. Даже теперь, когда магия каким-то образом вернула ему тело двадцатилетнего — крепкое, без старых шрамов и седины, — он всё равно чувствовал себя великаном среди лилипутов. Нужно было что-то делать, хотя бы соорудить нормальный лежак, чтобы не просыпаться с болью в спине и ощущением, что он ночевал в ящике. Он остановился, повернулся к Флаттершай, которая замерла в шаге от него, будто боясь подойти ближе, и кашлянул, привлекая её внимание, его голос вышел хриплым, с привычной циничной ноткой, что цеплялась к каждому слову.

— Эй, Флаттершай, — начал он, чуть наклонив голову, чтобы лучше видеть её лицо, почти полностью скрытое за гривой. — Где тут можно достать стройматериалы? Ну, знаешь, доски, гвозди, молоток, что-нибудь такое? Надо сделать мебель нормальную, а то ваш домик — это для кукол, не для меня, уж прости.

Флаттершай замерла, её большие бирюзовые глаза расширились, как у ребёнка, пойманного врасплох, и она тут же спряталась за завесой своей гривы, словно это могло защитить её от его вопроса. Её переднее копыто нервно ковырнуло землю, оставив маленькую ямку в мягкой почве, и она заговорила, голос был таким тихим, что Стиву пришлось напрячь слух, чтобы разобрать слова, — мягким, дрожащим шёпотом, который, казалось, вот-вот растворится в воздухе.

— Ох… стройматериалы? — Она замялась, её уши поникли, и она бросила быстрый взгляд куда-то в сторону, словно надеялась, что ответ сам найдёт её там. — Ну… наверное… может быть, у Эппл Джек на ферме? Там есть сарай… и… и всякое такое… или… эм… — Она запнулась, её щёки порозовели, как лепестки цветущей вишни, и она снова ковырнула землю, будто это помогало ей думать. — Может, в магазине у Филси Рича? Там продают… разные вещи… но я не уверена… ой, прости, я не очень знаю…

Её голос оборвался, и она подняла на него взгляд, полный извинения, как будто её неуверенность была преступлением, за которое она ждала наказания. Стив вздохнул, звук вышел тяжёлым, почти театральным, и он потёр затылок ладонью, чувствуя, как напряжение в шее медленно отпускает. Он ожидал чего-то подобного — она была слишком мягкой, слишком нерешительной, чтобы дать чёткий ответ, но всё же её попытка помочь вызвала у него лёгкую, почти незаметную улыбку, которую он тут же спрятал за привычной маской цинизма.

— Ладно, спасибо, Флаттершай, — сказал он, стараясь смягчить голос, чтобы не напугать её ещё больше, хотя грубоватость всё равно просочилась в тон, как масло в ткань. — Разберусь как-нибудь. Не дрейфь, я не кусаюсь, обещаю.

Она робко улыбнулась в ответ, её глаза блеснули, как солнечные зайчики на воде, и она пробормотала, едва слышно, словно боялась, что её слова могут кого-то побеспокоить:

— Если что… спроси у других… они знают лучше… наверное… — Она махнула копытом в сторону площади, где уже начинали собираться пони, и Стив кивнул, бросив на неё короткий взгляд, полный скрытой благодарности, которую он не привык показывать открыто.

— Угу, понял, — буркнул он, разворачиваясь к центру Понивилля и оставляя Флаттершай у библиотеки, её хрупкая фигурка вскоре растворилась в утренней дымке. Городок уже бурлил жизнью, как котёл, поставленный на огонь: пони с вениками, метлами и плетёными корзинами сновали по улицам, убирая следы вчерашнего праздника Ночной Луны. Повсюду валялись тарелки с засохшими крошками пирогов, стаканы с остатками сидра, разноцветные ленты и конфетти, блестящие на солнце, как осколки радуги, рассыпанные по мостовой. Жеребята носились между взрослыми, их звонкий смех разносился в воздухе, чистый и лёгкий, как перезвон колокольчиков, то помогая, то мешая, их маленькие копыта топали по камням, поднимая облачка пыли.

Стив не успел сделать и десяти шагов, как из толпы, словно вихрь, вынырнули три знакомые фигурки — Скуталу, Свити Белль и Эппл Блум, их глаза сияли энтузиазмом, а мордочки светились такой надеждой, что он невольно замедлил шаг. Скуталу подбежала первой, её оранжевые крылья затрепетали, и она чуть не врезалась в него, подпрыгнув на месте, её голос был высоким и резким, как свисток.

— Стив! — пискнула она, её короткая фиолетовая грива подпрыгнула вместе с ней. — Помоги нам убрать, пожалуйста! Ты же сильный, да? Нам не справиться со всем этим мусором самим, он везде!

Свити Белль шагнула вперёд, её рог мигнул слабым зеленоватым светом, и она протянула ему стопку грязных тарелок, удерживая их магией, её голос звенел, как маленькая музыкальная шкатулка, нежный и мелодичный:

— Пожалуйста, Стив? Мы не успеваем, а тут столько всего! Ты же не откажешь нам, правда? — Она наклонила голову, её большие зелёные глаза посмотрели на него с такой мольбой, что он почувствовал себя почти виноватым.

Эппл Блум, последняя из троицы, ткнула копытом в кучу мусора, что возвышалась рядом, как маленькая гора из тарелок, лент и обёрток, её золотистый бант качнулся, когда она покачала головой, скорчив гримасу, полную детского недовольства:

— Если мы не уберём до обеда, Эппл Джек нас за уши оттаскает, а потом заставит чистить курятник! — Она топнула ногой, её голос был чуть ниже, чем у подруг, с лёгким деревенским акцентом, который выдавал её происхождение. — А я туда больше не полезу, там воняет, как в старом амбаре!

Стив хмыкнул, качая головой, его губы дрогнули в усмешке, которую он не смог сдержать. Отказать этим мелким было сложнее, чем выстоять под обстрелом — их энергия, их настойчивость пробивались сквозь его броню, как вода сквозь трещины в камне. Он закатал рукава кимоно, обнажив мускулистые руки и тот самый знак лунного месяца, который тут же привлёк взгляды жеребят. Они ахнули в унисон, их глаза округлились, как монетки, и Скуталу ткнула копытом в его сторону, её голос зазвенел от восторга, перекрывая шум площади:

— Ого, Стив! Это же та метка Луны, да? Ты теперь её ученик? Или… или типа того? Это так круто! — Она подпрыгнула ещё раз, её крылья жужжали, как у стрекозы, не в силах поднять её в воздух, но полные энергии.

Свити Белль наклонилась ближе, её рог мигнул, и она прищурилась, изучая знак, её голос стал чуть тише, но всё ещё дрожал от любопытства:

— Она правда светится? Это магия, да? Ты умеешь колдовать? Ой, расскажи, пожалуйста!

Эппл Блум скрестила передние копыта, её брови нахмурились, и она добавила, её тон был полон практичности, но с ноткой благоговения:

— Если ты ученик Луны, то, наверное, знаешь всякие крутые штуки! А то Искорка вечно занята, а нам так хочется посмотреть на настоящую магию!

Стив фыркнул, поднимая стопку тарелок, которую Свити Белль всё ещё держала перед ним, и буркнул, стараясь скрыть раздражение, что пробивалось в его голосе, как ржавчина сквозь краску:

— Не знаю, мелкие, что это за хрень. Сам бы хотел понять, честно. Луна, магия, ученики — для меня это всё звучит, как бред сивой кобылы. А теперь давайте, показывайте, куда это всё таскать, пока я не передумал.

Жеребята переглянулись, их мордочки озарились улыбками, и они тут же засуетились, указывая на телегу у края площади, где уже громоздилась куча мусора. Следующие полчаса Стив собирал тарелки, стаканы, ленты и прочий хлам, таская их к телеге, пока пот не выступил на лбу, а руки не начали ныть от непривычной работы. Жеребята носились вокруг, хихикая и перебрасываясь шутками, их голоса звенели в воздухе, как колокольчики, чистые и беззаботные. Скуталу чуть не опрокинула кувшин с остатками сидра, но Стив поймал его в последний момент, схватив за ручку, и пробормотал, его голос был полон усталой насмешки, хотя в глазах мелькнула тень улыбки:

— Чёрт возьми, мелкая, ты опаснее минного поля. Смотри, куда летишь, а то устроишь тут потоп, и мне же разгребать.

Они заржали, их смех был таким заразительным, что Стив поймал себя на том, что невольно улыбается, слушая их болтовню — о том, как Скуталу однажды застряла в бочке с яблоками, как Свити Белль пыталась сшить платье для курицы, и как Эппл Блум чуть не сожгла кухню, пытаясь сделать пирог. Он отряхнул руки от крошек и конфетти, что прилипли к рукавам кимоно, и выпрямился, чувствуя, как усталость в мышцах сменяется странным теплом в груди, лёгким, почти незаметным, но всё же настоящим. Это было не его место, не его мир, с этими цветными пони и их бесконечным оптимизмом, но… чёрт возьми, они были не так уж плохи, эти мелюзга. Может, даже лучше, чем многие люди, которых он знал.

Закончив, он окинул взглядом площадь — толпа редела, пони расходились по домам, унося корзины и веники, оставляя за собой чистые улицы и лёгкий запах яблок и корицы, что витал в воздухе. Вдалеке он заметил знакомые лица: Рарити, поправляющую ленту на своей широкополой шляпе, Искорку, уткнувшуюся в свиток, её рог мерцал слабым фиолетовым сиянием, пока она что-то бормотала себе под нос, и Рэйнбоу Дэш, парящую над ними, с дерзкой ухмылкой, что сверкала, как молния в ясном небе. Стив направился к ним, его ботинки скрипели по камням мостовой, и он остановился рядом, скрестив руки на груди.

— Эй, дамы, — начал он, его голос был хриплым, но твёрдым, с привычной насмешкой, что сквозила в каждом слове. — Вопрос тот же, что задавал Флаттершай: где тут достать стройматериалы? Доски, гвозди, молоток, что-нибудь? Надо сделать мебель нормальную, а то я не помещаюсь в ваши кукольные кровати, и спина уже ноет, как после марша.

Рарити моргнула, её длинные ресницы дрогнули, и она качнула головой, отчего её фиолетовая грива заколыхалась, как шёлк на ветру. Она всплеснула копытами, её голос зазвенел от драматизма, как у актрисы на сцене, полной вдохновения:

— Ох, дорогой, мебель? Это же просто замечательно! Ты решил обустроиться, как настоящий житель Эквестрии, я в восторге! — Она прижала копыто к груди, её глаза блеснули, но потом она нахмурилась, прикусив губу, и её взгляд стал рассеянным, как у художника, что ищет потерянную кисть. — Но… стройматериалы? Хм… Доски, гвозди… Ох, я не совсем уверена, это ведь не ткань и не драгоценные камни! Может, у Эппл Джек? Или… нет, я правда не знаю, дорогой, прости!

Искорка подняла голову от свитка, её рог мигнул, и свиток свернулся с тихим шорохом, аккуратно зависнув в воздухе рядом с ней. Она нахмурилась, её брови сошлись на переносице, и она заговорила, её голос был деловитым, как у учёного, решающего сложную задачу, но с лёгкой ноткой неуверенности:

— Стройматериалы? Ну, логично предположить, что на ферме Эппл Джек есть доски, брусья, может, даже старые инструменты в сарае, — начала она, её глаза забегали, словно перебирая варианты в голове. — Но гвозди, молоток… это уже сложнее. Возможно, в магазине у Филси Рича? Он торгует всяким хозяйственным, но я не уверена, что именно строительным. Надо бы проверить, но я не видела там молотков… — Она замялась, постучав копытом по подбородку, и добавила, чуть тише: — Хотя, если подумать, Пинки могла бы знать, у неё всегда есть что-то странное под копытом.

Рэйнбоу Дэш приземлилась рядом, её крылья хлопнули, подняв лёгкий ветерок, что шевельнул страницы свитка Искорки и заставил Рарити придержать шляпу. Она ухмыльнулась, ткнув копытом в сторону Стива, её голос был полон дерзости, но с дружеским поддразниванием, как будто она бросала ему вызов:

— Чувак, если тебе нужен молоток, гвозди или что-то такое, иди прямо к Пинки! У неё в чулане, как в арсенале — всё есть, от серпантина до наковальни, клянусь! — Она фыркнула, её радужная грива качнулась, и она подмигнула ему, её глаза сверкнули озорством. — Она обожает всякие штуки для вечеринок, но и инструменты там найдутся, я сама видела, как она тащила отвёртку на прошлой неделе!

Стив замер, его лицо вытянулось, и он стиснул зубы, чувствуя, как внутри закипает знакомое раздражение, смешанное с усталостью. Пинки? Та самая розовая катастрофа, что прыгала вокруг него с кексами и хлопушками? Он пробормотал, его голос был полон сарказма, который он даже не пытался скрыть:

— Чёрт возьми, вы серьёзно? Это что, теперь к ней тащиться? К этой… ходячей сахарной бомбе? Я думал, вы мне нормальный совет дадите, а не отправите в цирк!

Рарити хихикнула, прикрыв рот копытом, её глаза блеснули весельем, как у кошки, что поймала мышку, и она покачала головой, её голос стал мягче, но всё ещё дрожал от смеха:

— Боюсь, что да, дорогой. Пинки — наш… как бы это сказать? Универсальный склад, да! У неё есть всё, что только можно представить, и даже то, что нельзя. Ты удивишься, что она может вытащить из своих запасов!

Искорка кивнула, её лицо осветилось энтузиазмом, и она заговорила быстрее, словно не могла дождаться, чтобы поделиться знанием, её рог мигнул от возбуждения:

— Она живёт в «Сахарном Уголке», это совсем недалеко, за площадью, буквально пара улиц! Просто зайди и спроси, она обожает помогать, честно! — Она улыбнулась, её глаза сияли, как звёзды, и добавила, чуть тише: — И не бойся, она не кусается… ну, почти. Просто будь готов к сюрпризам.

Рэйнбоу фыркнула, хлопнув крыльями, и подмигнула ему снова, её голос стал громче, полным уверенности:

— Только держись крепче, чувак, она тебя завалит кексами и конфетти, прежде чем ты успеешь сказать «молоток»! Но если скажешь, что тебе нужно что-то конкретное, она найдёт это быстрее, чем я пролетаю над Понивиллем!

Стив вздохнул, потирая лоб ладонью, словно пытаясь стереть усталость и нарастающее чувство обречённости. Прокляв про себя всё на свете — этот мир с его цветными пони, этот день с его бесконечными разговорами, эту розовую катастрофу, что носилась по Понивиллю, как ураган, полный сахара, — он кивнул, буркнув, его голос был полон сарказма, но с лёгкой ноткой смирения:

— Ладно, понял. Пожелайте мне удачи, дамы. Если не вернусь через час, знайте — я пал в бою с кексами и ходячей бомбой. Можете поставить мне памятник. Чёрный, из гранита.

Рарити хихикнула снова, её смех был мелодичным, как звон хрусталя, Искорка улыбнулась, её глаза всё ещё светились теплом, а Рэйнбоу хлопнула его по спине копытом, чуть не сбив с ног, её голос прогремел напоследок:

— Давай, чувак, ты справишься! И не забудь про молоток, а то вернёшься с тарелкой пирогов вместо него!

Стив развернулся, кимоно качнулось на ветру, и пошёл по указанному адресу, чувствуя, как взгляды пони провожают его — любопытные, весёлые, немного удивлённые. «Сахарный Уголок» маячил впереди, розовый, как торт, украшенный кремом и посыпкой, его окна светились тёплым светом, а изнутри доносился слабый звон посуды и… да, конечно, смех Пинки, высокий и безудержный, как взрыв конфетти. Стив остановился у входа, бросив взгляд на вывеску, и пробормотал себе под нос, его голос был едва слышен на фоне уличного шума:

— Ну, держись, солдат. Это будет не просто поход за молотком, это будет чёртова война. Вперёд, пока не поздно.

Он толкнул дверь, и сладкий запах выпечки ударил ему в лицо, как первый выстрел в битве, которую он уже предчувствовал — полной смеха, безумия и, возможно, пары кексов, от которых не так-то просто будет отбиться.