МойФанфик

Стив пробирался по сточному каналу под Кантерлотским замком, его тяжёлые ботинки месили зловонную жижу, что доходила до щиколоток, издавая противный чавкающий звук при каждом шаге. Оружие с лезвиями, украшенными тонкой гравировкой луны и солнца, лежало в руке тяжёлым, но верным спутником, готовым к схватке. Тёмный подземный ход, сырой и тесный, давил на плечи, будто каменные стены сговорились, чтобы сомкнуться и похоронить его в своей холодной утробе. Мокрые камни, покрытые скользким мхом и пятнами ржавчины, источали едкий запах гнили, который лип к горлу, словно ядовитый туман, заставляя Стива кривиться и сдерживать кашель. Слабый свет символов на его руках — лунного серпа и солнечного диска — дрожал, отражаясь в мутных лужах, и указывал путь, подобно далёким звёздам в кромешной ночи. Каждый шаг гулко отдавался в пустоте, однако Стив двигался бесшумно, как солдат на задании, его сердце стучало ровно, хотя внутри разгоралась тревога за Искорку и Рэйнбоу Дэш, что ждали его у ворот замка, полагаясь на его силу.

Вдруг впереди мелькнуло движение — крыса, жирная и скользкая, метнулась вдоль стены, её крохотные глаза сверкнули в тусклом сиянии символов, прежде чем она юркнула в трещину. Стив стиснул зубы, пальцы крепче обхватили древко оружия, и он двинулся дальше, стараясь не думать о том, сколько ещё таких мерзких тварей могло таиться во мраке. Вскоре подземелье упёрлось в массивную решётку, за которой проступали очертания тюремных камер — угрюмых, с чёрными прутьями, покрытыми коркой ржавчины и грязи. Стив прижался к ледяной стене, его дыхание стало тихим, как шёпот ветра, и он осторожно приподнял крышку люка. Металл скрипнул, но звук утонул в гуле далёких шагов, что доносились из глубин замка. Выглянув, он обвёл помещение взглядом, острым, как клинок: пять стражников Солнечной Империи, закованных в чёрную броню с золотыми вставками, охраняли вход, их оружие звякнуло, когда один из них повернулся к другому, пробормотав что-то грубым тоном. Стив напрягся, пальцы сжали древко, и в голове молнией вспыхнул план — стремительный и беспощадный, выкованный в боях его мира, где секунда промедления означала смерть.

Он резко откинул крышку люка, металл с лязгом ударился о камень, и Стив выскочил наружу, словно зверь, вырвавшийся из западни. Стражники обернулись, их рога вспыхнули магическим светом, но он опередил их, движения его были отточены годами сражений. Одним броском он метнул оружие — лезвия с хрустом вонзились в грудь первого стражника, пробив броню, алая струя хлынула наружу, заливая пол, пока тот падал, захлёбываясь предсмертными хрипами, его тело дёрнулось в агонии, а глаза остекленели. Вскинув правую руку, Стив выпустил стрелу мрака — символ луны полыхнул голубым огнём, — и тёмный луч пронзил горло второго стражника, оборвав его крик; тело рухнуло с глухим стуком, тёмная жидкость растеклась по камням, пропитывая броню. Третий стражник вскинул своё оружие, рог его засиял ярче, но Стив рванулся вперёд, символ солнца вспыхнул золотом, и огненный шар врезался в грудь врага, впечатав его в стену — обугленное тело застыло, дымящиеся остатки брони шипели, испуская смрад. Четвёртый и пятый бросились на него, их клинки сверкнули в полумраке, но Стив уклонился, оружие вернулось в его руку, словно притянутое невидимой силой, и он рубанул: череп одного раскололся с омерзительным треском, мозги и кровь брызнули на стену, а второму он вспорол живот до груди — внутренности вывалились с влажным шлепком, заливая пол густой жижей, и стражник рухнул, его вопль оборвался в хрипе, смешавшись с запахом железа и смерти.

Стив вытер лезвие о броню поверженного врага, его взгляд был холоден, как сталь и лишён всякого сожаления. Внезапно шорох из камеры заставил его обернуться — за прутьями сидели трое чейнджлингов, их хитиновая кожа блестела в сумраке, крылья, подобные стрекозиным, слабо дрожали, а синие глаза без зрачков смотрели на него с настороженной надеждой. Стив шагнул ближе, оружие глухо стукнуло о пол, и его хриплый, но твёрдый голос разорвал тишину:

— Кто вы такие, чёрт вас дери? И какого хрена вас сюда засунули?

Чейнджлинг в центре прищурился, его шипящий тон был осторожен, будто он опасался спугнуть нежданного гостя:

— Мы… чейнджлинги. Служим королеве Кризалис. Нас схватили в Кантерлоте, когда мы выполняли её волю. — Он чуть склонил голову, клыки блеснули, и добавил тише, почти шепча: — Солнечная Империя не прощает тех, кто не гнётся перед их проклятым солнцем.

Стив замер, брови сошлись к переносице, а в памяти всплыл сон — мрачный, как бездна, где Кризалис и Найтмер Мун плели заговор против Селестии. Его взгляд потемнел, пальцы сжали древко, и он шагнул ещё ближе, голос стал низким, полным подозрения, почти рычащим:

— Кризалис, говоришь? Слышал я о ней, уроды. Что за дело она вам поручила? Выкладывай всё, или пожалеешь.

Чейнджлинг усмехнулся, клыки сверкнули, но в глазах мелькнул страх, который он тщетно скрывал за дерзостью:

— Ты тот человек, о котором шепчутся, да? Странник… — Он замялся, затем продолжил, голос смягчился, дрожа от надежды: — Освободи нас, и Королевство отплатит тебе. Мы знаем тайные тропы, знаем секреты. Солнечная Империя — наш общий враг, а враг моего врага — мой союзник, разве нет?

Стив хмыкнул, его усмешка была ледяной, без капли доверия. Он покачал головой, взгляд оставался непреклонным, как гранит:

— Не верю я в ваши поганые «секреты», — буркнул он, отступая. — Сидите тут, твари. Может, повезёт, и кто-то другой вас вытащит, если я не решу вернуться и прикончить вас сам.

Чейнджлинги зашипели, крылья затрепетали в бессильной ярости, но Стив уже развернулся, его шаги загрохотали по каменному полу, уводя вглубь замка. Коридоры, некогда блиставшие белым мрамором, теперь утопали в сумраке, их витражи, что славили солнце и луну, лежали в осколках, хрустя под ногами, как разбитые мечты. Факелы в бронзовых держателях бросали дрожащие отблески, и тени плясали на стенах, словно призраки былого величия, цепляющиеся за свои руины. Стив крался, сливаясь с полумраком, оружие лежало в руке, готовое к бою, как верный зверь, ждущий приказа хозяина.

Вскоре он наткнулся на новую преграду — узкий проход, заваленный обломками рухнувшей колонны. Камни, покрытые копотью, ещё хранили тепло недавнего боя, а воздух пропитался запахом палёного дерева и железа. Стив присел, оглядев завал, и заметил тонкую струйку дыма, что поднималась из-под обломков. Он осторожно сдвинул один из камней, и оттуда вырвался сноп искр — остатки магического барьера, что кто-то пытался возвести в спешке. Стив выругался себе под нос, его пальцы сжали оружие, и он принялся разбирать завал, каждый мускул напрягся, пока пот не выступил на лбу. Наконец, проход открылся, и он протиснулся вперёд, оставив позади шорох осыпающихся камней.

Дальше послышались голоса — надменные, пропитанные высокомерием и самодовольством. Стив прижался к колонне и прислушался. В роскошном зале, где гобелены с солнцем висели на стенах, собрались единороги и пегасы в шёлковых мантиях, расшитых золотом. Их гривы, уложенные в замысловатые причёски, блестели, а копыта нетерпеливо постукивали по мрамору. Единорог с седой гривой вещал, его тон пылал фанатизмом, что отражался в его горящих глазах:

— Новый мир уже близок, друзья мои! Превосходство истинных пони сотрёт ложь гармонии в прах. Дейбрейкер вознесёт нас к величию, и мы будем править в её пламени!

Пегас с золотыми кольцами на крыльях кивнул, его взгляд сверкал алчностью, как у купца перед сделкой:

— Верно! Те, кто цепляется за старые порядки, сгорят в её огне. Кантерлот станет сердцем Империи, а мы — её владыками, утопающими в золоте и славе, как верные слуги императрицы!

Стив скривился, его губы дрогнули в презрительной усмешке, полной омерзения. Он обошёл зал, ступая бесшумно, как хищник, крадущийся к добыче, а сердце сжалось от горечи, видя, как знать торгует душами ради власти. В следующем коридоре его тень заметила стражника — молодого единорога в чёрной броне, чей рог слабо мигнул, уловив движение. Стив метнулся вперёд, рука сдавила горло стражника, впечатав его в стену с такой силой, что броня затрещала, а лезвие оружия вдавилось в грудь, продавливая металл.

— Где Дейбрейкер, ублюдок? — прошипел Стив, его тон был низким, полным угрозы, что витала в воздухе, как натянутый арбалет. — Говори, или я вырву твоё сердце и засуну его тебе в глотку.

Стражник задрожал, глаза расширились, рог мигнул, но магия угасла, подавленная страхом. Он хрипел, пытаясь вырваться, но Стив сжал сильнее, пальцы впились в кожу, а лезвие пробило броню, и тёмная струя крови капнула на пол.

— Я… не предам… — выдавил стражник, его голос дрожал, но в нём ещё тлела упрямая гордость.

Стив оскалился, глаза сверкнули, как клинок на солнце, и он ударил стражника коленом в живот, заставив того согнуться, задыхаясь от боли. Затем прижал лезвие к шее — кровь потекла тонкой струёй, пропитывая броню, а кожа под ней налилась багровым.

— Последний раз спрашиваю, мразь, — прорычал Стив, его голос был ледяным, без тени жалости. — Где она, или я перережу тебе глотку и оставлю гнить здесь.

Стражник всхлипнул, его воля сломалась, как прутик под сапогом, и он прохрипел, глядя на Стива полными ужаса глазами:

— В тронном зале… Императрица… там… пощади, умоляю…

Стив кивнул, рука разжалась, и он ударил стражника рукоятью в висок — глухой стук, и тело осело у стены, как тряпичная кукла. Он оттащил его за колонну, спрятав в тени, и вытер лезвие о плащ. Затем двинулся дальше, к тронному залу, шаги его были твёрдыми, несмотря на усталость, что ныла в мышцах, а кости скрипели от напряжения.

Коридоры темнели, мрамор впитывал мрак, будто само зло, захватившее Кантерлот, просочилось в камень, а воздух густел, пропитанный гарью и страхом. Факелы гасли, их пламя дрожало, а тени сгущались, предвещая бурю, что вот-вот разразится. Стив добрался до массивных дверей тронного зала — их золотые узоры покрывала копоть, а солнце и луна, вырезанные на створках, казались насмешкой над былой гармонией. Он сжал оружие, символы на руках вспыхнули ярче, и толкнул двери — их скрип эхом разнёсся по залу, как зов к битве.

Тронный зал открылся перед ним, как сердце ада, полное мрака и огня. Витражи, что некогда сияли радугой, лежали в осколках, хрустя под ногами, а багровый свет лился сквозь дыры, заливая всё кровавым заревом, что плясало на стенах, как языки пламени. Трон из белого мрамора теперь пылал чёрным огнём, его спинка венчалась новым знаком — пылающим солнцем, окружённым копьями, что сияло угрозой всему живому. А перед троном стояла она — Селестия, ставшая Дейбрейкер.

Её шерсть, когда-то белая, теперь пылала алым, как расплавленный металл, грива и хвост полыхали солнечной бурей, языки пламени извивались, обжигая воздух и оставляя запах озона, что резал лёгкие. Глаза, горящие оранжевым, как раскалённые угли, смотрели с высокомерием, способным сокрушить горы, а рог, острый и пылающий, сиял, как клинок в горниле, готовый пронзить любого дерзнувшего. Крылья распахнулись, каждое перо полыхало, и жар ударил в Стива, заставив его отступить — кожа покраснела, рубаха задымилась, а пот заструился по вискам.

— Ты вернулся, Стив, — произнесла Дейбрейкер, усмехнувшись, её голос гремел, как раскат грома, полный презрения и силы, что сотрясала стены. — Пробрался в самое сердце моей Империи. Ты, жалкий смертный, осмеливаешься бросать вызов самому солнцу? Ты хоть понимаешь, во что ввязался, глупец?

Стив выпрямился, оружие сверкнуло, нацеленное на неё, а символы на руках пылали, как звёзды в бурю. Он оскалился, голос его был хриплым, но твёрдым, как скала, что не гнётся под огнём:

— Жалкий? Может, и так. Но я здесь, чтобы надрать тебе задницу, Дейбрейкер. И я не уйду, пока не верну Эквестрию её истинному хозяину. Пора кончать этот бардак.

Её смех разнёсся по залу, как пожар, пожирающий лес, и пламя вспыхнуло вокруг неё, готовое испепелить всё, что встанет на пути. Стив сжал оружие, чувствуя, как его сердце начинало биться в ритме грядущей битвы, что решит судьбу мира.