МойФанфик

Тронный зал Кантерлотского замка превратился в сущий ад, будто врата преисподней распахнулись прямо под его сводами. Мраморный пол, некогда ослепительно белый, теперь чернел от сажи, а под ногами хрустели осколки витражей с изображениями солнца и луны, словно рассыпанные кости давно забытых героев. Пустые рамы окон зияли, пропуская багровый свет, который струился внутрь, точно кровь, стекающая по алтарю древних божеств. Трон из белого камня, некогда символ власти и величия, теперь пылал зловещим чёрным огнём, а вырезанное на спинке солнце Солнечной Империи тлело, испуская дым, как знак угасающей эпохи. Воздух дрожал от нестерпимого жара, пропитанный едким запахом гари, озона и металла, от которого першило в горле и слезились глаза. Стены, покрытые паутиной трещин, скрипели и стонали, словно сам замок скорбел о своей судьбе, оплакивая былую славу.

Посреди этого хаоса стоял Стив, крепко сжимая своё копьё. Его оружие, украшенное гравировкой луны и солнца, отливало холодным блеском, а символы на руках — лунный серп и солнечный диск — мерцали голубым и золотым светом, подобно звёздам, что сияют даже в разгар бури. Рубаха, изорванная в клочья и пропитанная кровью, липла к его груди, а плащ, пропахший лесным мхом и дымом, тяжело свисал с плеч, угрожая вспыхнуть от любой искры. Пот струился по его лицу, оставляя солёные дорожки на пыльной коже, сердце билось в бешеном ритме, но глаза оставались непреклонными, словно выкованными из стали в горниле битвы. Напротив него возвышалась Дейбрейкер — воплощённая стихия огня и гнева. Её алая шерсть сияла, точно раскалённый металл, грива и хвост полыхали, извиваясь, как языки пламени, что лизали воздух. Глаза её, оранжевые и горящие, как угли в кузне, излучали высокомерие и ненависть, а рог, острый и пылающий, казался выкованным из расплавленного железа. Крылья, где каждое перо горело ярким пламенем, раскрылись во всём своём устрашающем величии, испуская волны жара, от которых кожа Стива покраснела и покрылась волдырями. Это была не Селестия, знакомая ему когда-то, — перед ним стояла богиня разрушения, чья мощь могла обратить мир в пепел.

— Ты смеешь бросать вызов солнцу, смертный? — голос Дейбрейкер прогремел, подобно раскату грома, сотрясая зал своей мощью и презрением. — Жалкое создание, ты сгоришь, как все, кто осмелился перечить мне!

Стив криво усмехнулся, обнажая зубы в дерзкой ухмылке. Его голос, хриплый от усталости, но полный решимости, прорезал раскалённую тишину:

— Может, и сгорю. Но я уже говорил, Дейбрейкер, я здесь, чтобы надрать тебе задницу, и не уйду, пока не затушу этот чёртов пожар, что ты развела.

Не теряя ни секунды, он бросился вперёд. Копьё в его руках сверкнуло, устремившись к левому крылу Дейбрейкер, лезвия рассекали воздух с пронзительным свистом. Но она оказалась проворнее — её крылья с силой хлопнули, обдав Стива волной раскалённого воздуха, от которой он невольно зажмурился. Она уклонилась в сторону, а её грива вспыхнула ярче, словно факел, пожирающий тьму. В ответ рог Дейбрейкер засиял ослепительным светом, и на Стива обрушилась волна огня, жар которой напоминал дыхание извергающегося вулкана. Он успел вскинуть левую руку, и символ солнца на ней вспыхнул, пытаясь отразить удар, но пламя всё же лизнуло его плечо и плащ. Ткань мгновенно занялась, кожа обожглась, и острая боль, точно раскалённый нож, пронзила тело. Стив зарычал от ярости, срывая с себя тлеющий плащ, и отскочил к дверям зала. Его ботинки скользили по покрытому сажей мрамору, дым щипал глаза, но он не позволил себе остановиться.

В этот момент двери с грохотом распахнулись, и в зал ворвались трое стражников Солнечной Империи. Их чёрная броня звенела при каждом шаге, копья были нацелены на Стива, а рога светились, готовые выпустить смертоносные заклинания. Но он не дал им ни единого шанса. Уклонившись от очередного огненного шара, брошенного Дейбрейкер — тот с шипением ударил в стену, оставив выжженный след, — Стив ринулся вперёд. Его копьё с хрустом вонзилось в грудь первого стражника, пробив броню, словно бумагу. Кровь хлынула потоком, заливая пол алыми брызгами, а тело стражника рухнуло с глухим хрипом, дёрнувшись в предсмертной судороге. Второй стражник вскинул рог, но Стив уже выпустил стрелу тени — символ луны на его руке вспыхнул голубым сиянием. Тёмный луч пронзил горло противника, и кровь фонтаном ударила в воздух, орошая всё вокруг, пока стражник, захлебнувшись, не рухнул на колени. Третий бросился на Стива с копьём, но тот ловко увернулся, резко рубанул лезвием сверху вниз, раскроив череп. Кровь, смешанная с кусками мозга, растеклась по мрамору, и тело стражника осело. На миг воцарилась тишина, прерываемая лишь яростным рёвом Дейбрейкер.

— Ты жалок, смертный! — взревела она, её голос дрожал от гнева, а глаза сверкали, как два раскалённых солнца. Она бросилась на него, крылья загудели, рассекая воздух, но Стив был готов. Уловив момент, он метнул копьё с такой силой, что лезвия вонзились в её правое крыло. Раздался хруст ломающейся кости, перья вспыхнули ярким пламенем, а алая кровь, густая и горячая, хлынула на пол. Дейбрейкер вскрикнула, её голос, полный боли, разнёсся эхом по залу, и она пошатнулась, прижимая раненое крыло к телу.

— Попалась, сука! — прорычал Стив, его дыхание сбивалось, но в глазах пылал торжествующий огонь.

Однако Дейбрейкер не собиралась сдаваться. Её рог вспыхнул золотым светом, и мощный телекинетический удар, подобный урагану, обрушился на Стива. Его отбросило назад, спина с хрустом врезалась в мраморную стену, рёбра заныли от боли, а копьё, выскользнув из рук, звякнуло о пол. Он застонал, но тут же вскочил, стиснув кулаки, готовый к новому рывку. Дейбрейкер же отступила к разбитому окну, её сломанное крыло безвольно свисало, кровь капала на пол, оставляя за ней алый след. Она вскинула рог, и воздух вокруг загудел, наполняясь невыносимым жаром, словно в эпицентре лесного пожара. Из её магии родился огненный смерч — вихрь алого пламени, который взревел, охватывая зал. Гобелены на стенах вспыхнули, как сухая трава, мрамор начал трескаться от жара, а трон плавился, стекая чёрным воском. Смерч двинулся на Стива, его рёв заглушал все звуки, а жар обжигал кожу до пузырей.

Стив стиснул зубы, его глаза расширились от осознания: уклониться не выйдет. В памяти всплыли уроки Зекоры — её спокойный голос, взгляд, слова о том, что воля может стать щитом. Он резко вскинул руки, символы на них засияли голубым и золотым, пробивая дымный полог, и сосредоточился, представляя нерушимую стену. Энергия хлынула из него, воздух уплотнился, и перед ним возник магический барьер — голубой, с золотыми искрами, мерцающими, как звёзды Луны и лучи солнца Селестии. Смерч врезался в щит, пламя взревело, пытаясь прорваться, жар опалил лицо, а мрамор под ногами раскололся, но барьер держался, дрожа, как натянутая струна. Стив упёрся в пол, мышцы напряглись до предела, пот заливал глаза, а силы таяли с каждой секундой. Он чувствовал, как тело сдаёт, но не отступал, пока смерч наконец не иссяк, оставив после себя лишь клубы дыма и горстку пепла.

Стив рухнул на одно колено, опираясь на копьё, его дыхание было тяжёлым и прерывистым, как у загнанного волка. Он провёл рукой по лбу, стирая пот, плечо пылало от ожогов, а рёбра ныли, точно сломанные. Подняв взгляд, он следил за Дейбрейкер, надеясь выгадать хоть мгновение, чтобы отдышаться. Она стояла у окна, её алая шерсть потускнела, сломанное крыло висело, кровь стекала на пол, а в глазах, полных слёз, теперь мерцала не ярость, а боль. Она не нападала, её грудь тяжело вздымалась, а грива, ещё недавно пылающая, как буря, дрожала, угасая, словно огонь под проливным дождём.

— Ты… ты не понимаешь, — выдохнула она, её голос, хриплый и надломленный, дрожал от смятения. — Я делаю это ради Эквестрии, ради её спасения! Но… почему это так больно? — Она замолчала, её взгляд помутнел, словно в ней боролись две души: Дейбрейкер, жаждущая власти и огня, и Селестия, что скорбела о разрушенном мире, который она когда-то клялась защищать.

Стив хмыкнул, его усмешка вышла горькой, как вкус пепла на языке. Он медленно выпрямился, опираясь на копьё, и его голос, низкий и резкий, прорезал тишину:

— Защита, говоришь? — Он шагнул вперёд, осколки стекла захрустели под его ботинками. — Да ты посмотри вокруг, Дейбрейкер! Понивилль лежит в руинах, Кантерлот дрожит от ужаса, пони прячутся по норам, как крысы, боясь твоих цепных псов! Это не защита, это проклятая тирания!

Её глаза вспыхнули, слёзы катились по щекам, оставляя влажные следы на алой шерсти, что жгли её, как раскалённое золото. Она ударила копытом по полу, мрамор треснул под ударом, и её голос сорвался в крик:

— Ложь! Я жертвую всем, чтобы спасти их! Чейнджлинги, грифоны, тьма, что надвигается, — я одна стою против них всех! А ты… ты видишь только пепел, но не мою цель!

Стив покачал головой, его взгляд стал тяжёлым, как свинец, а в голосе зазвучала боль, что копилась в нём с тех пор, как он впервые ступил в Эквестрию:

— Цель? Ты сожгла Понивилль, где жеребята играли на лугах, где Пинки пекла свои кексы, где Искорка сидела с книгами до полуночи. Ты превратила Кантерлот в преисподнюю, где пони боятся вдохнуть. Это не цель, Дейбрейкер. Это безумие.

Она задрожала, её грива вспыхнула на миг, но тут же угасла, словно пламя, захлебнувшееся под ливнем. Её глаза, полные слёз, смотрели на него, будто впервые увидели правду. Внутри неё что-то сломалось, и она прошептала, словно обращаясь к себе: «Я права… или нет?» Но затем её голос взорвался, полный ярости и отчаяния:

— А ты?! — крикнула она, рог мигнул, и жар ударил Стиву в лицо. — Ты смеешь судить меня?! Ты, что убивал моих пони без жалости, резал их, как скот, заливал кровью мои города! Ты — зло, Стив, куда страшнее меня!

Её слова вонзились в него, как нож, пронзив грудь. Стив замер, его глаза потемнели, а память вспыхнула кровавыми картинами: тела стражников на улицах Понивилля, их предсмертные хрипы, кровь, что лилась рекой под его руками. «А что, если она права? Что, если я стал таким же чудовищем?» — мелькнула мысль, и сомнение укололо его, как шип в сердце. Он стиснул зубы, пальцы сжали копьё до боли в костяшках, но тут он заметил её слабость — дрожь в её теле, слёзы, сломанное крыло. Это был его шанс. Резко, как молния, он рванулся вперёд, копьё сверкнуло в воздухе и вонзилось в её переднюю ногу. Кость хрустнула с тошнотворным звуком, кровь хлынула, заливая пол, а Дейбрейкер закричала, её голос, полный агонии, разнёсся по залу. Она рухнула на колени, грива угасла, а рог потускнел, как остывающий уголь.

Стив выдернул копьё, кровь стекала с лезвий, капая на пол, его дыхание было тяжёлым, но ровным. Он шагнул к ней, его тень легла на её распростёртое тело, и голос, хриплый, но спокойный, прозвучал, как приговор:

— Пора отдохнуть, императрица.

Он с размаху ударил её рукоятью копья в висок. Её глаза закатились, тело обмякло, алая шерсть потускнела, а грива угасла, словно звезда, падающая в бездонную ночь. Стив выпрямился, плечо пылало от ожогов, рёбра болели при каждом вдохе, а силы были на исходе. Он вытер кровь с лица тыльной стороной ладони, его взгляд обвёл зал — горящий, разрушенный, словно отражавший хаос его собственной души. Битва закончилась, но война ещё нет. Искорка, Рэйнбоу, вся Эквестрия ждали его, и он не мог позволить себе остановиться.