Глава 8. Детство
— Папа, посмотри! Я поймала бабочку! — звонкий голосок шестилетней Аэларии разнёсся по садам замка Квелендор.
Для маленькой принцессы сияющий белый замок был не цитаделью власти, а просто домом. Миром, полным любви, запаха старых книг из отцовской библиотеки и сладкого аромата цветущих деревьев в Эльфийских садах.
Король Холан Каэль оторвался от беседы с советником и повернулся к дочери. Маленькая девочка с волосами цвета морского жемчуга бережно держала в ладошках серебристую бабочку, чьи крылья, казалось, были сотканы из лунного света.
— Осторожно, солнышко, — ласково произнёс он, наклоняясь к ребёнку. — Эта бабочка — эльфийская вестница. Они очень хрупкие.
— Она такая красивая, — выдохнула Аэлария, с восхищением разглядывая насекомое. — Можно я покажу её Иваре?
— Лучше отпустить её, — мягко сказал Холан. — Видишь узор на крыльях? Это значит, что она несёт послание.
Девочка кивнула и осторожно раскрыла ладони. Бабочка взмахнула крыльями и взмыла вверх, оставляя за собой едва заметный серебристый след.
— Куда она полетела, папа?
— Возможно, к твоей маме, — улыбнулся король.
Советник тактично кашлянул, напоминая о прерванном разговоре.
— Иди поиграй, солнышко, — Холан легонько погладил дочь по голове. — Вечером я прочитаю тебе новую сказку о драконах.
Глаза девочки загорелись, она звонко рассмеялась и убежала, её лёгкое платье развевалось, словно крылья той самой бабочки.
Вечер укутал замок мягкой синевой. В покоях юной принцессы потрескивал огонь в камине, отбрасывая причудливые тени на стены, украшенные гобеленами с изображениями мифических существ.
Холан Каэль, чей облик с серебряными нитями в волосах и мудрыми глазами цвета летнего неба внушал благоговение королям, для своих дочерей был просто папой. Он мог с утра разбирать сложный пограничный спор с владетелями Малахайда, а вечером, устроившись в огромном кресле у камина в их покоях, читать Аэларии её любимые сказки – о доблестных рыцарях и величественных драконах.
— “…И тогда рыцарь понял, что дракон защищал не сокровища, а последнее яйцо своего рода,” — читал Холан, держа на коленях увесистый том в кожаном переплёте. Страницы книги были украшены искусными иллюстрациями, на которых драконы парили в облаках, а их чешуя переливалась золотом и рубинами.
— Папа, а я смогу увидеть дракона? — спросила Аэлария, устроившись у него на коленях и уставившись на рисунки широко открытыми глазами.
— Конечно, солнышко. В долине драконов их много.
— А я могу взять одного себе? Хочу летать на нём! — восторженно воскликнула девочка, подпрыгивая на месте.
Холан мягко рассмеялся, и его грудь вибрировала под её щекой.
— Нет. Драконы – не лошади. Но если ты заключишь с ним договор, если он признает в тебе равную, то может принести клятву верности. Но тогда и ты должна будешь поклясться ему в вечной преданности.
— Я согласна! — восклицала Аэлария, хлопая в ладоши. — Тогда мы будем связаны. У меня будет свой дракон, и я буду его любить!
— А он будет любить тебя, до последнего вздоха, — голос Холана становился серьёзным, в нём проскальзывала странная нотка, словно он говорил о чём-то личном. — Ведь драконы любят сильнее всех в этом мире. И когда дракон отдаёт своё сердце… это навсегда.
Пламя камина отражалось в его глазах, делая их похожими на расплавленное золото — словно он видел что-то, чего не могли видеть другие.
— Расскажи ещё! — попросила Аэлария.
— Уже поздно, маленькая. Но знаешь что? Когда тебе исполнится десять лет, я подарю тебе нечто особенное — мы поедем в ту самую Запретную долину драконов, куда лишь кровь Каэлей даёт право вступить.
— Правда-правда? — девочка широко распахнула глаза. — Ты обещаешь?
— Обещаю, — серьёзно кивнул король. — А сейчас — спать.
Этот ритуал — чтение сказок и разговоры о драконах — был их маленькой тайной, которую Аэлария хранила в сердце как величайшее сокровище. Она не знала, что это их последняя такая спокойная вечерняя сказка.
***
Солнечный свет струился через высокие окна учебной комнаты, где Аэлария с матерью и сестрой проводили утренние часы.
Мать, королева Тариэль, была воплощением эльфийской грации и острого ума. Стройная, с волосами цвета белого жемчуга и глазами, видевшими насквозь, она была не просто украшением трона. Тариэль правила наравне с мужем, её мнение в государственных делах было весомо, а решения – безошибочны.
— Нет, Аэлария, не так, — мягко поправила она дочь, наблюдая за её попытками написать эльфийские руны. — Линия должна быть плавной, как течение реки. Чувствуешь разницу?
Королева взяла перо и легко начертала несколько изящных символов. Её движения были точными и грациозными.
— Алиарийский язык — не просто слова. Это музыка и магия, сотканные воедино. Каждая руна — живая.
Аэлария закусила губу и снова попыталась повторить за матерью. Руны выходили кривоватыми, но Тариэль терпеливо направляла руку дочери.
— Лучше! Гораздо лучше. Видишь, как важно терпение?
Рядом сидела старшая сестра, одиннадцатилетняя Ивара, погружённая в изучение древней карты. Она была отражением матери — умной, собранной и уже осознающей своё высокое предназначение. В отличие от непоседливой Аэларии, она могла часами сидеть неподвижно, полностью погружаясь в учёбу.
— Мама, — подняла голову Ивара, — а почему земли за горами Ховаш отмечены как запретные? Там ведь жили древние эльфы?
— Да, дорогая, — кивнула Тариэль. — Там находятся руины СирВаи, столицы алиарийцев. Но магия, хранившая те земли, стала нестабильной после ухода высоких эльфов. Теперь там опасно.
— Я тоже хочу посмотреть! — Аэлария потянулась к карте так резко, что едва не опрокинула чернильницу.
— Аэлария, осторожнее! — Ивара аккуратно отвела её руку, не проявляя раздражения. — Видишь эти синие линии? Это древние магические потоки.
Разница в пять лет делала Ивару для Аэларии не столько подругой, сколько объектом восхищения и лёгкой зависти. Аэлария, непоседливая и любознательная, часто досаждала сестре, пытаясь участвовать в её более «взрослых» занятиях. Но несмотря на это, между ними существовала тёплая, сестринская связь.
— Когда я стану королевой, — серьёзно произнесла Ивара, — я хочу укрепить Азамальт.
— Это мудрая цель, — одобрительно кивнула мать. — Но помни, что власть — это не только привилегии, но и ответственность.
Многие из вассалов короля ворчали, что «женщине не место в совете», но Холан лишь усмехался в ответ: «Её ум стоит целой армии». Для дочерей Тариэль была одновременно нежной матерью и строгим наставником. Именно она учила их не только музыке и вышиванию, но и диалектике, истории и языкам.
— А что будет, когда я стану королевой? — вдруг спросила Аэлария, отрываясь от рун.
Ивара и Тариэль обменялись взглядами.
— Ты будешь принцессой и поможешь Иваре править, — мягко сказала мать.
— Но я тоже хочу корону! — надула губы Аэлария.
Тариэль продолжила:
— Каждый из нас имеет своё предназначение. Твой отец видит в тебе особый огонь, Аэлария. Возможно, твоя судьба будет связана не с троном, а с чем-то ещё более важным.
В этих словах была горькая ирония, которую никто из них тогда не мог понять.
***
Особое место в жизни Аэларии занимал Рон Рэйвенкурт, капитан королевской стражи. Суровый на вид воин с руками, иссечёнными шрамами, он для маленькой принцессы был бесстрашным рыцарем из её книжек.
— Высоко держи локоть, принцесса! — командовал он, наблюдая, как Аэлария пытается удержать маленький деревянный меч. — Представь, что твоя рука — продолжение оружия
.
Они находились во внутреннем дворе, где обычно тренировалась стража.
— Так лучше, капитан? — Аэлария выпрямила спину и подняла меч, как её учили.
— Гораздо лучше! — одобрительно кивнул Рон. — Помни: в настоящем бою нет правил. Выживает тот, кто умнее и быстрее, а не тот, кто сильнее.
Он учил её не по детским сказкам, а по суровой правде жизни: показывал, как правильно держать деревянный меч, как держаться в седле, и рассказывал истории о настоящих битвах. В его лице она нашла не только телохранителя, сколько второго отца — более строгого, но не менее заботливого.
— Расскажите историю о битве при Красных Холмах! — попросила Аэлария, когда урок закончился, и они присели отдохнуть на каменную скамью.
— Снова? — улыбнулся Рон, но в его глазах мелькнула тень. — Это не самая весёлая история, принцесса.
— Но самая интересная! — настаивала девочка. — Вы там спасли папу!
Капитан вздохнул и начал рассказ, который Аэлария могла слушать бесконечно — о том, как молодой тогда король Холан попал в засаду, и как отряд Рона прорывался сквозь вражеские линии, чтобы спасти своего правителя.
Эти уроки меча окажутся ценнее всех королевских сокровищ, но она поймёт это слишком поздно.
Каждый день маленькой принцессы был наполнен такими моментами — тёплыми, безопасными, драгоценными. Для неё замок Квелендор был идеальным миром, где её любили и оберегали, где каждый день приносил новые знания и открытия.
Но за стенами замка, за границами Квелендора, тень уже сгущалась, и в её глубинах зрели планы, способные разрушить этот идеальный мир до основания.
Она не знала, что это один из последних таких беззаботных дней.
*Алиарийцы это одна из народностей эльфов
больше фото