МойФанфик

Макс проснулся от лёгкого шелеста листвы за палаткой. Утро уже наступило, солнце пробивалось сквозь ткань, окрашивая внутренность в мягкий золотистый оттенок. Он пошевелился, чувствуя, что правая рука онемела от неудобной позы, и вдруг осознал, что обнимает что-то подозрительно тёплое и мягкое. Это тепло пульсировало в такт дыханию, а под пальцами ощущалась гладкая шерсть. Макс моргнул пару раз, пытаясь прогнать остатки сна, и наконец пришёл в себя окончательно. Он лежал на боку, прижимая к груди Флаттершай, которая всё ещё спала — ну или умело делала вид, — а его рука обвила её тельце, как будто во сне он инстинктивно принял её за свою старую дакимакуру из общаги. "Блять, — подумал он, чувствуя, как щеки теплеют, — походу я её за подушку принял и обнял, сам того не заметив. Неловко вышло."

Он аккуратно отпустил её, медленно разжимая руку, чтобы не разбудить, и отодвинулся на край подстилки. Флаттершай шевельнулась во сне, но не проснулась — по крайней мере, так ему показалось сначала. Макс сел, потирая затёкшую руку, и огляделся: палатка была всё такой-же тесной, но уютной, с приятными лучиками солнца, пробивающимися через щели. Однако, когда он повернулся к пони, то быстро заметил, что она уже, похоже, давно не спит — глаза были чуть приоткрыты, и она едва заметно поглядывала на него из-под ресниц, стараясь не шевелиться.

Это наблюдение вогнало Макса в небольшой ступор. Он замер, чувствуя, как внутри всё сжимается от неловкости, и начал подбирать слова в голове. "Блять, она видела, как я её... обнимал? И не отстранилась? Или просто боялась пошевелиться?" Он тихо кашлянул, чтобы привлечь внимание, и наконец заговорил, стараясь звучать естественно, хотя голос вышел чуть сдавленным.

— Доброе утро, — сказал он, улыбаясь уголком рта. — Извини, если... ну, я во сне, наверное, слишком близко подвинулся. Не хотел напугать или... короче, прости. Не заметил даже.

Флаттершай моргнула, её глаза открылись шире, и она села, поправляя простыню. Она ответила тихо, но спокойно, без вчерашней паники в голосе.

— Доброе утро, — прошептала она, кивая. — Ничего страшного... правда. Я... не обиделась.

Макс еле заметно выдохнул, чувствуя, как напряжение отпускает. "Спасибо, о великий Рандом, пронесло. Не закатила истерику, и на том спасибо." Он кивнул в ответ, стараясь не показывать облегчения слишком явно, и встал, потянувшись, чтобы размяться. Ткань палатки зашуршала под его движениями, и он почувствовал лёгкий сквозняк от входа.

— Ладно, — сказал он, беря куртку и федору с подстилки. — Давай собираться. Впереди целый день.

Он откинул ткань на входе в сторону, придерживая её рукой, и вышел на улицу. Утро было довольно свежим: воздух был пропитан влагой от росы, листья на деревьях блестели, а в лесу щебетали птицы. Макс глубоко вдохнул, чувствуя, как прохлада бодрит, и накинул куртку на плечи. Потом водрузил федору на голову, поправляя поля, и оглянулся назад. Флаттершай всё ещё сидела внутри палатки, и теперь она, как могла, приводила себя в порядок: копытом отряхивала шерсть, приглаживала гриву и расправляла крылья, её движения были аккуратными, но немного неловкими в его присутствии. Макс смотрел на неё, чувствуя лёгкую улыбку на губах, и подумал, что день начинается не так уж плохо. Он вернулся ко входу, поднял рюкзак и накинул его на плечи.

— Слушай, Флаттершай, — сказал он, наклоняясь чуть вперёд. — Я схожу вглубь леса, поищу что-то съестное на завтрак. Ты присмотри за экипировкой, ладно? Конкретно, за винтовкой — не трогай, если не нужно, но если кто появится — забирай с собой и беги ко мне. Я недалеко.

Флаттершай кивнула, её копыта замерли на гриве, и она ответила тихо, но без дрожи в голосе.

— Х-хорошо, Макс. Буду ждать… и будь осторожен.

Макс улыбнулся уголком рта, кивнул в ответ и повернулся к лесу. Он шагнул в тень деревьев, чувствуя, как трава пружинит под ботинками, и начал пробираться глубже, оглядываясь по сторонам. Лес был полон звуков: птицы чирикали в кронах, листья шуршали от ветра, а где-то вдали стучал дятел. Макс шёл медленно, высматривая ягоды или орехи, но вокруг попадались только кусты с колючими ветками да подозрительного вида грибы. «Блять, где вся еда? Не грибы же жрать, отравлюсь ещё. Ладно, идём дальше.»

Прошло около пятнадцати минут. Он обошёл несколько полянок, проверил под кустами и даже потыкал палкой в землю, но ничего съестного не нашёл — только пустые ореховые скорлупки и сухие листья. Наконец он вышел к речке — узкой, но быстрой, с журчащей по камням водой. Макс остановился у края, чувствуя раздражение, и пнул ближайший камень — он полетел в воду с громким плеском.

— Блять, нихуя здесь нет! — выругался он, сжимая кулаки. — Лес, твою мать, а еды как в пустыне.

Он вздохнул, отряхнул ботинок от капель воды и решил, что пора возвращаться в деревню — там наверняка остались консервы или хотя бы сухари в домах. «Помародёрю ещё раз, авось повезёт» Макс повернулся назад, но в этот момент перед глазами замелькала панель — она всплыла внезапно, мигая красным предупреждением, как сигнал тревоги.

«Входящее сообщение от Административного Отдела Организации Перехода №89. Открыть? (Да/Нет)»

Макс хмыкнул, уставившись на текст, и мысленно подтвердил.

— О ебать, бумажные ёбики наконец про меня вспомнили, — пробормотал он усмехаясь. — Ладно, давай почитаем, что там.

Панель развернулась, показывая текст письма в официальном стиле, с заголовком и подписью.

«Уважаемый заявитель Максим Иванович Смирнов (номер Духовного Досье 987645)!

Административный Отдел Организации Перехода №89 приносит искренние извинения за сбой в системе генерации альтернативной реальности. Вследствие технической неисправности произошло грубое нарушение условий договора реинкарнации: вместо стабильной среды с балансированными вызовами был создан мир в состоянии активного конфликта и террора. Мы понимаем, что это могло вызвать неудобства, и в качестве компенсации предоставляем следующие бонусы:»

Не успел Макс дочитать, как панель начала сыпать уведомлениями — они приходили одно за другим, с лёгким звоном, заполняя экран.

«Навык «Ремесло» повышен до уровня 25. Доступны новые рецепты и улучшения.

Навык «Инквизитор» повышен до уровня 25. Улучшено обнаружение угроз и сопротивление манипуляциям.

Навык «Палач» повышен до уровня 25. Увеличена эффективность в бою и восстановление после казней.

Навык «Соблазнитель» повышен до уровня 25. Улучшены социальные взаимодействия и романтические связи.

Навык «Воин» повышен до уровня 25. Увеличена сила, выносливость и тактические способности.

Общий уровень повышен до 50. Доступны новые перки и модули.

В инвентарь добавлен «Священный Эликсир» (10 применений). Эффект: Полное исцеление любой раны или возврат к жизни в случае смерти.

Здоровье увеличено до 5000.

Выносливость увеличена до 5000.

Мана увеличена до 5000.»

Макс уставился на это, и на секунду у него перехватило дыхание. Уведомления всё сыпались, панель мигала, а он чувствовал прилив силы — тело стало легче, мышцы налились энергией, а в голове прояснилось, как после хорошего сна. «Блять, это ж… это читы на стероидах! Уровень 50, навыки по максимуму, эликсир на воскрешение… Перчатки бесконечности только не хватает»

Он хмыкнул, заметив перк «Соблазнитель» в списке, и усмехнулся шире.

— О, «Соблазнитель» до 25, — пробормотал он саркастично. — Спасибо за заботу. Теперь я не только убийца, но ещё и ловелас. Блять, прям как в играх, где прокачка на похуй идёт на всё сразу. Ладно, хватит, и так перебор.

Макс отмахнулся от панели, и она свернулась. Он удовлетворённо кивнул сам себе, чувствуя, как новая сила бурлит в теле, и направился к деревне, вызвав карту мысленной командой. Она всплыла в углу, показывая тропинку через лес, и он пошёл по ней, шагая увереннее, чем раньше. 

Солнце уже поднялось выше, прогоняя утреннюю прохладу, и Макс чувствовал, как новая выносливость делает шаги лёгкими, несмотря на тяжёлый рюкзак с инструментами и патронами. Деревня встретила его знакомым унылым видом: дома с покосившимися крышами, разбитые окна, обломки телег и горшков на улице. Только теперь, в дневном свете, это выглядело ещё более угнетающе. Он остановился на краю, оглядывая главную улицу, и пробормотал под нос:

— Ладно, пора искать еду. Флаттершай, небось, уже проголодалась, а я не в том настроении, чтобы жевать траву. Хоть бы консервы какие надыбать.

Он начал планомерно обходить дома, двигаясь от одного к другому. Большинство дверей были перекошены или завалены обломками мебели и досок. Макс, пользуясь новыми силами, не терял времени: где мог, пробирался через разбитые окна, цепляясь за рамы и перелезая внутрь. В других случаях, если дверь ещё держалась, он выносил её ударом ноги — ботинок врезался в древесину с хрустом, и замки разлетались с глухим стуком. Он усмехнулся, вышибая очередную дверь.

— Ну, хоть навыки из армии пригодились, — сказал он сам себе, отряхивая штаны от щепок. — Вышибала хренов.

Обойдя около десяти домов, он находил только хлам: в одном — пачку сухарей, твёрдых, как кирпич, в другом — пару мешков с гнилыми яблоками, от которых воняло кислятиной, и заплесневелый хлеб с зелёным налётом. Макс морщился, проверяя каждую находку, и в итоге швырнул мешок с хлебом в угол с досадой.

— Блять, это что, всё что есть в этой деревне? — буркнул он, вытирая руки о куртку. — Ни консервов, ни крупы, только дерьмо для компоста. Нахуй надо короче.

Он уже собрался возвращаться к Флаттершай, чувствуя, как раздражение перерастает в усталость, но его взгляд зацепился за огромное дерево в центре деревни. Его массивный ствол возвышался над домами, густая крона слегка покачивалась на ветру, а вырезанная в коре лестница вела к двери на высоте. «Там, может, склад какой, — подумал Макс. — Или что-то ценное. Не зря же оно такое здоровое.» Решив проверить, он направился к дереву, пробираясь через заросшую улицу, усыпанную обломками.

Добравшись до лестницы, он поднялся по ступеням, держась за перила, и толкнул дверь. Она открылась с громким скрипом, и Макс шагнул внутрь. Его встретила огромная библиотека: полки, тянущиеся до потолка, были завалены книгами, многие из которых валялись на полу с порванными страницами. Столы покрывала пыль, стулья были опрокинуты, а в воздухе висела тяжёлая вонь — тошнотворная, с густым оттенком гниения, от которой желудок сжался. Макс зажал нос рукавом и пробормотал:

— Твою мать, что за смрад? Как будто в склеп зашёл.

Он начал рыться по полкам, переворачивая книги и ящики, но находил только старые свитки и засохшие чернильницы. Вонь усиливалась, и, подойдя к дальнему углу, он наткнулся на источник: несколько гниющих трупов пони лежали у стены. Их шерсть слиплась от грязи и крови, глаза потускнели, а копыта застыли в неестественных позах, будто они пытались ползти перед смертью. Запах ударил в нос с новой силой — сладковатый, удушающий, с ноткой разложения, — и Макс почувствовал, как горло сжимается от рвоты. Он отвернулся, прижав рукав к лицу, и его передёрнуло от ужаса. «Блять, это… это не просто трупы. Их убили. Жестоко убили.» Сердце заколотилось, и он отступил назад, стараясь не смотреть на тела.

— Пиздец, надо валить, — пробормотал он, чувствуя, как пот выступает на лбу. — Это не находка, это кошмар.

Он быстро развернулся и заметил узкую дверь в боковой стене — она выглядела целой, с резными узорами, будто вела в личную комнату. Макс толкнул её, и она открылась, впуская его в небольшую, но уютную комнатку: стены были покрыты выцветшими обоями с цветочным узором, на столе — свеча с оплывшим воском, а в углу стояла кровать с помятым покрывалом. Здесь вонь была слабее, и он начал рыться, надеясь найти что-то полезное. Под кроватью он наткнулся на хрустальную шкатулку — её поверхность покрывали трещины, а замок был сломан. Макс потянул за крышку, и она с хрустом оторвалась, открывая содержимое.

Внутри лежали два самоцвета, каждый размером с кулак. Первый — красный, огранённый в форме молнии, переливался яркими всполохами, будто внутри горел огонь. Второй — розовый, в форме искры, излучал мягкое сияние, словно звезда, пойманная в камень. Макс присвистнул, поднеся их к свету.

— Вот это да, — сказал он, вертя самоцветы в руках. — Если это не стекляшки, то я сорвал джекпот. Загнать можно за кучу бабла… или оставить, мало ли что-то полезное. В любом случае, в кармане не помешают.

Он аккуратно убрал самоцветы в рюкзак, засунув их в боковой карман, чтобы случайно не разбились, и застегнул молнию. Удовлетворённый находкой, он вышел из комнатки, стараясь не смотреть в сторону трупов, и покинул библиотеку, спустившись по лестнице. Воздух снаружи был свежим, и Макс вдохнул полной грудью, радуясь, что выбрался из этого смрада. Теперь, с самоцветами в рюкзаке, он направился обратно к лесу, решив, что пора возвращаться к Флаттершай и поделиться находкой.

Он шагал обратно к палатке, пробираясь через лес по знакомой тропинке. Рюкзак оттягивал плечи, самоцветы в боковом кармане слегка позвякивали при каждом шаге, а пачка сухарей, засунутая внутрь, напоминала о неудачном мародёрстве. Солнце уже стояло высоко, прогревая воздух, и лес наполнился щебетом птиц и шелестом листвы. Он ориентировался по карте панели, которая висела в углу зрения, показывая путь к полянке. Добравшись до знакомого места, Макс остановился на краю, ожидая увидеть Флаттершай у входа, но картина перед ним оказалась совсем другой.

Флаттершай сидела на траве, окружённая двумя кроликами, которые прыгали вокруг неё, тыкаясь носами в её копыта. Она смеялась — тихо, мелодично, с лёгким оттенком радости, которого Макс ещё не слышал. Её копыта гладили кроликов, а рядом лежали две внушительные кучки: одна из ярких ягод, красных и синих, другая из орехов, аккуратно очищенных от скорлупы. Кролики то и дело подносили ей новые ягоды, забавно держа их в лапках, и Флаттершай с улыбкой принимала их, складывая в кучу.

Макс подошёл ближе, поправляя федору, и остановился, глядя на эту сцену. Он кашлянул, чтобы привлечь внимание, и спросил, стараясь звучать непринуждённо, несмотря на удивление.

— Эй, Флаттершай, это откуда такое великолепие? — сказал он, кивая на ягоды и орехи. — Я там по лесу и деревне шарился и не нашёл вообще нифига, а у тебя тут целый банкет.

Флаттершай подняла глаза, её улыбка стала чуть шире, но с лёгкой застенчивостью. Она прижала одного кролика к груди, поглаживая его пушистую спинку, и ответила тихо, но с теплотой.

— Это… мои друзья принесли, — сказала она, легко указывая копытом на кроликов. — Пока ты ходил, они пришли. Они всегда знают, где найти ягоды и орехи… и они такие милые, правда? Я попросила их помочь, и вот…

Она рассмеялась снова, прижимая второго кролика к себе, и тот уткнулся носом в её гриву. Макс смотрел на эту картину, чувствуя, как внутри разливается умиление. «Вот это да, — подумал он. — Она тут с кроликами тусит, как настоящая диснеевская принцесса, а я в это время по деревне со жмурами хожу.» Но тут же вспомнил содержимое рюкзака — пачку твёрдых, как камень, сухарей — и мысленно вздохнул. «Моя мужская гордость только что потерпела полный крах. Она с кроликами еду добыла, а я не нашёл вообще нихуя, кроме хлебного кирпича. Молодец, Макс, охотник года.»

Он опустился на траву рядом с Флаттершай, стараясь не показывать разочарования, и взял из кучки несколько орехов. Закинув их в рот, он начал жевать, ожидая обычного вкуса, но орехи оказались неожиданно сытными — сладковатыми, с лёгкой горчинкой, и моментально утолявшими голод. Макс проглотил, удивлённо моргнув, и кивнул.

— Неплохо, — сказал он, беря ещё пару орехов. — Это что, местный суперфуд? Серьёзно, сытно, как будто котлету съел.

Флаттершай улыбнулась шире, отпустила кроликов, которые тут же запрыгали по полянке, и повернулась к нему, поправляя гриву копытом. Она наконец наигралась и теперь смотрела на Макса с любопытством.

— А ты… что нашёл? — спросила она тихо, её глаза блестели от интереса. — Ты так долго ходил…

Макс пожал плечами, ставя рюкзак рядом, и ответил с лёгкой иронией.

— Да, по сути, нифига, — сказал он, открывая рюкзак. — Всего одна пачка сухарей, которые, похоже, год пролежали в подвале. И… вот, два странных самоцвета, случайно нашёл. Думал, еды побольше будет, но деревня пустая, как после апокалипсиса.

Он вытащил самоцветы из бокового кармана и показал их Флаттершай, держа на ладони. Красный, в форме молнии, переливался яркими всполохами, а розовый, в форме искры, излучал мягкое сияние. Флаттершай замерла, её глаза расширились, и она подалась вперёд, напрочь забыв про кроликов, всё ещё прыгавших около неё. Её копыта дрогнули, и она заговорила, запинаясь, с ноткой благоговения.

— Г-где… где ты их нашёл? — спросила она тихо, её взгляд не отрывался от самоцветов.

Макс удивился такой реакции, но ответил спокойно, стараясь не напугать её внезапным энтузиазмом.

— В библиотеке, в центре деревни, — начал он, вертя самоцветы в руках. — Там, где это… огромное дерево. Зашёл внутрь, думал, мейби склад какой-нибудь, но обнаружил там полный бардак: книги разбросаны, всё в пыли. Нашёл комнатку, вроде спальни, а там, под кроватью, хрустальную шкатулку, всю в трещинах. Открыл и нашёл внутри эти штуки. Красивые, правда? Думал, может, продать, если они настоящие. Ты знаешь, что это?

Флаттершай медленно кивнула, её глаза наполнились смесью надежды и тревоги. Она сглотнула, собралась с силами и заговорила, её слова были тихими, но полными значимости.

— Это… это два Элемента Гармонии, — сказала она, её копыта нервно сжались. — Они принадлежат… моим подругам. Красный — Радуге, розовый — Искорке. Они… они очень важные. Это часть того, что может… спасти Эквестрию. Где ты нашёл их, там… там было что-то ещё? Другие самоцветы? Или, может… кто-то?

Макс покачал головой, чувствуя, как её слова добавляют веса к находке. Он убрал самоцветы обратно в рюкзак, аккуратно застегнув карман, и ответил, стараясь звучать обнадёживающе.

— Нет, только эти два, — сказал он. — Но раз они такие важные, мы их сохраним. Может, они нам помогут найти твоих подруг. Согласна?

Флаттершай кивнула, её глаза всё ещё блестели, но теперь в них была решимость. Она посмотрела на Макса, и он почувствовал, что их план только что стал на шаг ближе к реальности.