МойФанфик

Эпоха Маньеризма - это время, когда люди вновь отступили от гармоничной линии развития. Ренессанс в прошлом. Теперь балом правит Идея. Эта Идея идёт вразрез с гармонией, совершенством и идеалами. Главное - выразить дух и мысль художника.

Только представьте: драматичность, острота образов, трагизм! Диссонансы и экспрессия. Нарушенные пропорции и правила построения картин. Захватывающее время.

Занятие протекало невыносимо медленно и ровно.

Студенты уже растекались по партам от усталости и удручённости, пока мистер Фелл продолжал свою лекцию. Молодой преподаватель в подробностях рассказывал про историю искусства, будто сам был участником этой истории. Но сегодня даже его энтузиазм и увлечённость не спасали ситуацию. Всему виной нескончаемый дождь.

Кажется, Небеса решили наконец-таки потопить Британские острова. Как иначе объяснить то, что дождь не переставал идти уже вторую неделю? От этого в аудитории холодно и мрачно. Привычные пылинки давно перестали кружить в воздухе, из всех щелей тянуло сыростью и промозглостью. Клён за окном стоял полулысый. Тёмные коряги тоскливо стучали в окно время от времени.

Уныние стало осязаемым: оно сковывало всё тело липким холодом.

Азирафаэль посмотрел на удручённых студентов. На эту серость за окном. На поредевшие капли дождя. В голову пришла одна крамольная мысль, которую он рискнул озвучить вслух:

— Думаю, на сегодня довольно лекций. Пока дождь немного стих, поторопитесь домой и хорошенько отогрейтесь, — удивлённые и в миг повеселевшие взгляды обратились к смущённому мистеру Феллу, молодому преподавателю. Мужчина нервно водил указательным пальцем по столешнице, а его небесно-голубые глаза были обращены к серому небу. Голос, тем не менее, оставался ровным и уверенным. — Мы с вами и так идём вперёд программы. Лишние полчаса не сделают погоды. Поэтому поторопитесь, пока я не передумал.

Спящая аудитория пробудилась ото сна. Зашелестели исписанные конспекты, пожелтевшие со временем учебники и переполненные сумки. Поразительно тихо студенты один за другим растворялись за дверьми аудитории, не задавая лишних вопросов. Азирафаэль вскоре остался один.

Хоть он занимал официальную должность при университете лишь второй год, один постулат для него стал словно мантра. Разумнее дать студентам небольшую поблажку и отправить изучать материалы самостоятельно, а не заставлять их корпеть над учебниками до потери сознания.

Смысл ведь не в том, чтобы оттарабанить свою лекцию и уйти. А в том, чтобы юные мужчины и женщины по-настоящему заинтересовались предметом. О каком интересе к искусству может идти речь, когда люди сидят голодные и продрогшие от холода?

Застегнув тёмно-коричневые пуговицы на вельветовом пиджаке, мужчина сел за массивный стол с разбросанными по нему заметками и документами. Кресло всё время казалось угловатым и чересчур жёстким, но делать нечего. Азирафаэль принялся заполнять бумаги с отчётами и прочей ерундой, которую приспичило проверить руководству. Занятие откровенно пресное.

От смерти за кипой бумаг преподавателя спас резкий стук в дверь.

В дверях показалось знакомое лицо. Студент, который слушал любые лекции Азирафаэля Фелла внимательнее всех на свете. Тёмно-рыжие волосы были влажными от дождя, но в целом он выглядел как всегда безукоризненно. Чёрный пиджак, брюки в тон… О, или это джинсы? Уж больно плотно они прилегают к телу.

Сейчас не это было важно. Важно было принять важный вид и добавить в голос строгости при следующих словах:

— Мистер Кроули, я не видел Вас на своём занятии. Неужели кто-то из коллег украл Вас у меня сегодня?

Обворожительная улыбка блеснула на остром лице. Улыбка коснулась даже уголков глаз. Это было прекрасно видно, ведь студент снял излюбленные очки при входе в аудиторию.

Энтони прошёл лёгкой походкой вдоль рядов, держа два стаканчика из соседней кофейни в руках. От них ещё шёл витиеватый пар. Азирафаэль невольно взглотнул, когда воздух наполнился ароматом кофе, сливок и карамели. Аудитория будто преобразилась на глазах, а за окном самую малость посветлело. Или это игра воображения?

— Горько это признавать, но я бегал, чтобы закрыть долги. Хотел прийти на пару с небольшим опозданием, как в дверях столкнулся с одногруппниками, — студент подошёл вплотную к столу и наклонился к преподавателю. Он смотрел прямо в душу, так показалось Азирафаэлю. Энтони Кроули заговорщицки продолжал, — Поговаривают, вы - ангел во плоти. Но, к счастью или к сожалению, ваше начальство этого не знает. Я точно видел, как заместители декана покидали здание. А ведь у них полный рабочий день.

Пока Фелл неловким движением поправлял бабочку и силился скрыть смущение от речей студента, Кроули поставил стаканчик с кофе на стол. И легонько придвинул его к преподавателю.

— Это в знак извинения, — Энтони Дж. Кроули выжидающе смотрел то на стаканчик, то на Азирафаэля Фелла. — Ваши лекции для меня - святое. Но сегодня я согрешил. Хотелось бы вымолить у вас прощение, если позволите.

Азирафаэль пропустил мимо сознания невинную игру слов. Его мысли занимал только горяченький кофе, о котором он мечтал целый день. Никто не знал, но любимый чай в стильном клетчатом термосе закончился ещё с утра. Страдания, которые испытал мистер Фелл, не описать словами. Поэтому не удивительно, что белые пальцы поспешно обхватили белый картон с надписью «А. З. Фелл». Кроули ответил незамедлительно на вопросительный взгляд:

— Бариста не знал, как записать Ваше имя. Поэтому вышло вот так.

— О, вот как, ничего страшного, — Азирафаэль с превеликим удовольствием отпил горячий латте с карамельным сиропом. Тепло разлилось по телу. И теперь можно было даже расстегнуть пиджак. — Удивительно, как точно Вы угадали. Весь день мечтал о чём-то горяченьком, и вот Вы пришли ко мне. С этим, м-м-м, замечательным кофе.

Азирафаэль тянул слова от наслаждения, потягивая кофе из стаканчика. Но внутри у Энтони что-то перевернулось и сделало радостный кульбит.

— А что Вы пьёте?

— Эспрессо, — промурчал Энтони, делая глоток. — Люблю покрепче.

— Вот как, не знал, — кивнул Азирафаэль. — Лично мне больше всего нравится подслащенный чай. На душе сразу светлее. В нашем мире и без того слишком много горечи, поэтому стараюсь лишний раз с ней не сталкиваться. Вот, например, пары.

— Пары? — переспросил Энтони Дж. Кроули. — А что с ними не так?

— Сегодняшняя пара прошла хуже некуда. Даже хорошо, что Вас не было. Вместо того, чтобы продолжать занятие в такой унылый день, — Азирафаэль поднялся из-за стола и подошёл к окну со стаканчиком в руках. — Не гуманнее ли отпустить студентов домой? Я бы и сам сбежал пораньше, но дела сами себя не сделают, — мистер Фелл кивнул в сторону стола, заваленного бумагами.

Мистер Кроули поднялся и подошёл к преподавателю. Его присутствие ощущалось на всех уровнях. Фелл подивился. Неужели это называют харизмой? Или что-то не так с самим Азирафаэлем?

— Ваши пары не могут быть скучными, мистер Фелл, — вкрадчивый голос заполнил весь кабинет - так показалось преподавателю истории искусств - и слова отдались трепетным ощущением внутри. Пора было уже привыкнуть, но каждый раз реакция была неизменной. — Вы потрясающе точно говорите об истории, искусстве и при этом не занудствуете. Вас интересно слушать. Только глухой не услышит, с каким удовольствием Вы рассказываете обо всех этих произведениях искусства и творцах. Хотел бы и я так же разбираться в чём-то, как вы - в искусстве. Для меня Вы - пример для подражания. Я даже подумываю пойти по Вашим стопам. Не поможете ли Вы мне с этим?

Кроули легко и непринуждённо озвучил мысль, которая появилась в его сознании только что. Любому ведь понравится услышать от студента, что его предмет вдохновляет. В случае с мистером Феллом это была чистая правда, хотя Кроули не представлял себя в роли искусствоведа. У него были другие планы. Тем не менее, он в ответ услышал занимательную вещь:

— Но Вы и так прекрасно разбираетесь в предмете, Энтони, — Азирафаэль обернулся и удивлённо взглянул на лучшего студента потока. За что бы не взялся мистер Кроули, он делал это безукоризненно. Так виделось Феллу. Даже странно, что у него были какие-то «долги». — Вам не нужна моя помощь, чтобы стать выдающимся искусствоведом или преподавателем, или кем бы вы не захотели стать. У Вас любое дело получается блестяще.

— Думаете? — янтарно-жёлтые глаза студента будто начали прожигать на сквозь.

С Азирафаэлем Феллом точно было что-то не так сегодня. Может лихорадка? Вернуться домой и хорошенько прогреться не помешает. Было бы скверно заболеть посреди семестра.

Пока преподаватель гадал, что с ним не так, одно «дело» вырисовывалось прямо перед Энтони Кроули.

Кто бы мог подумать, что в его вкусе молодые преподаватели с белыми завитушками в волосах, невинным взглядом на мечтательном лице и вездесущими книгами, заметками и документами.

Кроули чувствовал, что это тот самый человек, которого хочется держать как можно ближе к себе и никогда не отпускать. С другой стороны, было назойливое ощущение, будто с ним постоянно играют, держат на коротком поводке и заставляют играть по «чужим» правилам. Такие разговоры с мистером Феллом становились частью обыденности. Поразительно, но из раза в раз после них оставался приятный осадок на душе. Всё нутро прогревалось как от свежесваренного кофе.

Не долго думая, Кроули озвучил интересную идею:

— За окном дождь разыгрался. Уверен, что могу помочь Вам уйти с работы, скажем, немного раньше. Так, чтобы вас никто не заметил. Я сегодня как раз на машине. Могу вас прокатить по Лондону с ветерком. Мне как раз нужно в сторону… Где Вы живёте?

— В Ист-Энде.

— Вот туда мне и надо. Что скажете? Сухой и прогретый салон моей машины к Вашим услугам. А Вы взамен расскажете часть той лекции, которую я сегодня пропустил. Честная сделка.

Энтони изобразил самое невинное выражение лица, на которое был способен. Студент в любом случае способен наверстать упущенное, так что ничего странного, если преподаватель немного поможет в этом.

Азирафаэль огляделся: документы он может разобрать дома, за окном действительно набегают свинцовые тучи и прямо здесь стоит человек, который искренне желает помочь своему преподавателю доехать домой и не промокнуть. Честная сделка.

— Кто я такой, чтобы запрещать студентам учиться и навёрстывать пропущенные материалы? — озвучил свои мысли Азирафаэль. — Дайте мне пару минут, чтобы собраться.

Для Азирафаэля дорога домой в тот день была донельзя приятной. Но для Кроули она стала началом продолжительного путешествия к центру персонального Ада.