МойФанфик

Ночь снова вступила в свои права, окутав город Куо прохладным, влажным покрывалом. Для Джина дни превратились в размытую череду бессмысленных уроков и напряжённых, уединённых тренировок, где он пытался не столько развить, сколько обуздать чудовищную силу, кипевшую в его новом теле. Эта размеренность, это обманчивое спокойствие давило, порождая глухое, почти физически ощутимое раздражение. Ему нужен был выход, любая мелочь, способная вырвать его из этой апатии. И этой мелочью стал пустой холодильник.

Он неспешно брёл по тихим улочкам, направляясь к тому самому островку света в ночной мгле — круглосуточному комбини. Воздух пах озоном после далёкой грозы и свежескошенной травой с чьего-то газона. Мысли его были ленивы и отстранённы, но в глубине сознания шевелилось лёгкое, почти неосознанное любопытство. Будет ли она там сегодня? Та самая девушка с каштановым хвостом и испуганными, но любопытными глазами. Эта мысль была настолько чужеродной, настолько неуместной в его новой реальности, что он невольно хмыкнул, качая головой.

Автоматические двери разъехались с тихим звоном, и он вошёл внутрь. За кассой, старательно протирая стойку, стояла она. Мисаки. Имя он узнал случайно, подслушав, как её окликнул сменщик. Увидев его, она вздрогнула, её движения стали скованными, а на щеках мгновенно проступил знакомый румянец. Джин молча кивнул ей в знак приветствия и направился к холодильникам с напитками, чувствуя на себе её пристальный, взволнованный взгляд. Он взял бутылку холодного чая и подошёл к кассе.

— Добрый вечер, — её голос прозвучал тонко и чуть дрожаще, когда она взяла бутылку. Её пальцы на мгновение коснулись его, и она отдёрнула руку, словно обжегшись. — С-снова заходите к нам…

— Ага, — коротко ответил Джин, отсчитывая монеты. — Здесь недалеко живу.

— О-о, правда? — она немного оживилась, её любопытство пересилило смущение. — Я тоже тут рядом… живу… с родителями. Вы ведь ходите в Академию Куо, да? Я видела вас в форме.

Он поднял на неё удивлённый взгляд. Она была наблюдательнее, чем казалось.

— Да, с недавних пор, — подтвердил он.

— Я… я тоже там училась, — с ноткой грусти в голосе сказала она. — Закончила в прошлом году. Хорошая школа, правда? Хотя, наверное, вам, как новенькому, ещё сложно освоиться?

Её попытка завязать разговор была такой искренней и неуклюжей, что Джин, вопреки своему обыкновению, решил её поддержать.

— Терпимо, — он пожал плечами. — Хотя слишком шумно.

— Шумно? — она удивлённо моргнула. — Разве это плохо? По-моему, это весело! Клубы, фестивали, друзья… — она запнулась, понимая, что говорит слишком много. — Простите, я, наверное, вас задерживаю.

— Нет, — неожиданно для самого себя сказал Джин. — Всё в порядке.

В магазине повисла неловкая пауза. Мисаки теребила край своей формы, не зная, что ещё сказать. Джин молча смотрел на неё, и в его фиолетовых глазах не было привычной ледяной отстранённости. Было что-то иное. Интерес?

— Знаешь, — наконец решилась она, её щёки снова залила краска. — У нас тут недалеко, в центре, скоро пройдет фестиваль. С фейерверками, разной с едой… Я… я собиралась пойти с подругами в эти выходные, но они не смогут… — она выпалила это на одном дыхании и зажмурилась, боясь услышать ответ. — Может… может, вы… ты… хотел бы сходить?

Джин замер. Прямое приглашение. От девушки, которую он видел всего несколько раз в жизни. Это было так… нормально. Так по-человечески. И именно эта нормальность, эта простота подкупила его.

— Хорошо, — сказал он, и его голос прозвучал неожиданно мягко. — Давай сходим.

Глаза Мисаки распахнулись. В них плескалось такое неподдельное, щенячье счастье, что Джин невольно улыбнулся. Настоящей, тёплой улыбкой, которая полностью преобразила его лицо, сделав из сухаря просто красивого парня. От этой улыбки Мисаки окончательно растаяла.

Последующие дни прошли в странном, почти приятном ожидании. Джин отклонил очередное “неожиданное” приглашение в клуб оккультных наук. Ему не хотелось погружаться в их проблемы.

Он наблюдал за Иссэем со стороны. Тот, после своего триумфального объявления о свидании, ходил по школе как побитая собака. В столовой, за обедом, Джин стал свидетелем его отчаянной попытки поделиться пережитым со своими единственными друзьями.

— …и тогда она просто изменилась! — горячо вещал Иссэй, размахивая палочками для еды. Мацуда и Мотохама слушали его с откровенной скукой. — Понимаете, парни? Весь день она была такой милой, такой нежной… Мы гуляли в парке, она смеялась над моими шутками, мы даже ели вместе блинчики! Я думал, это лучший день в моей жизни! Я уже представлял, как мы… ну, вы понимаете…

Мацуда вздохнул и поправил очки.

— Иссэй, ты опять переиграл в свои эроге? Крылья, копья света… Ты хоть понимаешь, какой бред несёшь? Тебе просто приснился кошмар после того, как ты под утро лег.

— Точно! — подхватил Мотохама, доедая свой рис. — Или это была месть за то, что ты пытался сфотографировать трусики Мураямы-семпай. Наверное, она прокляла тебя.

— Да нет же! Это было на самом деле! Её звали Амано Юма! — отчаянно воскликнул Иссэй.

— Кто? — Мацуда непонимающе посмотрел на него. — Мы не знаем никакой Амано Юмы. Иссэй, ты точно в порядке? Может, тебе к доктору сходить? Головой ударился?

Иссэй сник. Он понял, что ему никто не верит. Воспоминания о ней, о его первом свидании, о его смерти — всё это стёрлось из памяти его друзей, оставив его одного со своей страшной тайной. Он понуро уставился в свою тарелку.

Джин, сидевший за соседним столиком, слышал каждое слово. Он спокойно доедал своё карри, его лицо не выражало никаких эмоций. Но внутри он всё понял. Свидание состоялось. Иссэй был убит. А затем воскрешён Риас Гремори. Канон вступил в свои права. И этот идиот, сам того не зная, перестал быть человеком.

Выходные встретили Куо тёплой, солнечной погодой. Джин встретился с Мисаки у входа в парк. Она была в простом летнем платье, которое очень ей шло, и выглядела немного смущённой, но счастливой. Их свидание прошло на удивление легко и непринуждённо. Они гуляли по тенистым аллеям, ели сладкую вату, Джин, к своему удивлению, выиграл для неё в тире большую плюшевую игрушку, продемонстрировав нечеловеческую меткость, которую списал на «удачу».

Они много разговаривали. Вернее, говорила в основном Мисаки, рассказывая забавные истории о своей работе, о семье, о мечтах. А Джин, к своему удивлению, слушал. Он задавал вопросы, иногда отпускал короткие, саркастичные, но не злые комментарии, которые заставляли её смеяться. Он чувствовал себя… почти нормально. Почти как обычный парень на свидании с милой девушкой. Это было странное, но приятное чувство.

Вечером, когда солнце начало клониться к закату, окрашивая небо в оранжевые и розовые тона, они снова гуляли по парку.

— Спасибо тебе за сегодня, Джин-кун, — сказала Мисаки, её голос был тихим и искренним. — Мне было очень весело. Я давно так не смеялась.

— Мне тоже, — ответил он, и это была почти правда.

Они подошли к большому фонтану в центре парка. И там, на бортике, ссутулившись, сидел Иссэй. Он выглядел потерянным, растерянным, и что-то бормотал себе под нос, словно кого-то искал.

— Хм?, — заметила Мисаки. — Что с ним? Выглядит расстроенным.

Иссэй услышал голос, обернулся. Увидев Джина, а затем и девушку рядом с ним, он удивлённо моргнул.

— Джин? А ты что здесь…

Он не договорил. В этот момент мир изменился.

Воздух резко похолодел и загустел. Небо над парком, ещё секунду назад оранжевое, затянулось неестественной фиолетовой дымкой. Вокруг них, словно мыльный пузырь, вырос переливающийся всеми цветами радуги барьер, отрезая их от остального мира. Мисаки испуганно вскрикнула и прижалась к руке Джина, ничего не понимая.

Из тени деревьев вышла фигура. Падший ангел, высокий мужчина с неприятной усмешкой и чёрными, как вороново крыло, перьями за спиной.

— Ну вот ты и попался, отродье, — прошипел он, и в его руке материализовалось копьё из чистого, слепящего света. — Рейнаре не закончила свою работу. Придётся мне.

С этими словами он метнул копьё. Оно со свистом рассекло воздух, устремляясь прямо в грудь Иссэю.

Тот застыл, его лицо исказилось от ужаса узнавания и бессилия. Он снова переживал кошмар своего первого «свидания».

Но копьё не достигло цели.

Время для всех, казалось, замедлилось. Джин, не раздумывая, сорвался с места. Его движение было настолько стремительным, что он превратился в размытое пятно. За долю секунды он оказался между Иссэем и летящим копьём.

Раздался глухой, сухой звук. Копьё света остановилось в сантиметре от груди Иссэя, его наконечник был легко, почти небрежно, перехвачен ладонью Джина. Сияние, исходящее от священного оружия, омывало его руку, но не причиняло ни малейшего вреда.

В парке воцарилась гробовая тишина.

Иссэй, спасённый от верной смерти, смотрел на спину Джина с отвисшей челюстью. Мисаки, прижав руки ко рту, не могла вымолвить ни слова, её разум отказывался верить в происходящее. Донасик, метнувший копьё, застыл в шоке, его лицо выражало абсолютное недоумение.

Джин же, в свою очередь, медленно опустил взгляд на копьё, зажатое в его руке. Он с лёгким любопытством повертел его, словно оценивая качество. А затем его губы скривились в кривой, полной вселенской усталости усмешке.

"Ля-я-я-я-ятььь", — пронеслось в его голове. — "Он же дважды помер".