МойФанфик

Осколки бамбука с сухим треском разлетелись по отполированному до блеска деревянному полу, нарушая идеальную геометрию додзё. В наступившей оглушительной тишине, прервавшей восторженные овации, Киба Юто стоял неподвижно, его рука всё ещё сжимала бесполезный обломок синая. Его лицо, ещё мгновение назад сосредоточенное и хищное, теперь было маской абсолютного, неподдельного изумления. Он не смотрел на сломанный меч; его пронзительный взгляд зелёных глаз был прикован к Джину, который со слегка удивлённым выражением лица разглядывал свою половину оружия.

— Ты… — начал было Киба, его голос прозвучал глухо и напряжённо, но он так и не смог закончить фразу.

В этот момент хрупкое оцепенение было разрушено новой волной энтузиазма. Девушки из клуба кэндо, оправившись от первоначального шока, плотным кольцом окружили двух спарринг-партнёров, их глаза горели неподдельным восхищением. Возгласы «Невероятно!», «Я никогда такого не видела!» и «Это было круче, чем в кино!» смешались в единый восторженный гул, окончательно смывая остатки боевого напряжения и возвращая атмосферу школьного клуба.

Киба, услышав их голоса, словно очнулся. Он несколько раз моргнул, его лицо быстро приняло привычное доброжелательное выражение, а на губах появилась его фирменная, обезоруживающая улыбка принца. Он умело взял ситуацию под контроль, не желая показывать своё истинное смятение перед многочисленными поклонницами.

— Что ж, похоже, сегодняшняя тренировка выдалась слишком интенсивной даже для нашего снаряжения, — его голос прозвучал легко и непринуждённо, словно поломка двух мечей от одного удара была обыденным делом. Он с сожалением посмотрел на обломки. — Эти синаи уже давно пора было списать, они совсем износились. Приношу свои извинения, Изаёя-сан, за столь досадное происшествие.

Джин лишь хмыкнул, подхватив его игру. Он видел, что за этой лёгкостью скрывается глубокое удивление и множество вопросов, но решил не заострять на этом внимание.

— Однако, — продолжил Киба, и в его глазах снова вспыхнул азартный огонёк, — я не могу позволить, чтобы наш поединок закончился на такой ноте. Это было бы неуважительно по отношению к такому интересному противнику. Как насчёт настоящего спарринга? На свежем воздухе, где нам не будет так тесно. Уверен, мы сможем найти пару мечей, которые выдержат наш напор.

Идея была подхвачена Джином с явным удовольствием. Он бросил обломок синая на пол и с хищной, предвкушающей улыбкой посмотрел на Кибу.

— Я только за.

Спустя несколько минут сцена действия переместилась на просторную тренировочную площадку перед додзё. Вечернее солнце заливало её мягким золотистым светом, а лёгкий ветерок шелестел в бамбуковой роще неподалёку. Девушки из клуба кэндо, а также несколько случайных учеников, привлечённых слухами о поединке, выстроились вдоль площадки, образовав живой круг зрителей.

Киба Юто, сменив сломанный синай на новый, крепкий, стоял в центре, его фигура была воплощением грации и силы. Он принял идеальную стойку, его тело было напряжено, как струна, а взгляд сосредоточен на противнике.

Джин, в свою очередь, на этот раз не стал проявлять своего показного пренебрежения. Он несколько секунд постоял, словно вспоминая то, что ему показывали в додзё, а затем медленно, почти нехотя, принял классическую стойку камаэ. В обычных обстоятельствах, для обычного человека, такая стойка была необходимостью — она позволяла сбалансировать тело, распределить вес, компенсировать слабости и подготовиться к атаке или защите. Но для него, чьё тело было совершенным инструментом, лишённым человеческих ограничений, эта формализованная поза была скорее помехой. Она сковывала его движения, заставляла двигаться в рамках определённой техники, делала его более предсказуемым. Но он принял этот вызов. Киба был настроен серьёзно, и ответить на его серьёзность такой же серьёзностью, пусть и в рамках навязанной игры, казалось Джину правильным. Он крепче сжал рукоять нового синая, и под его пальцами раздался тихий, едва слышный скрип бамбука.

Было решено провести матч из трёх раундов по правилам кэндо — до первого чистого попадания. Мураяма, капитан клуба, с гордостью взяла на себя роль рефери. Она встала между двумя бойцами, её лицо было серьёзным и сосредоточенным. Все зрители затаили дыхание. Мураяма на несколько секунд задержала взгляд на Джине, затем на Кибе, и, убедившись в их готовности, резким взмахом руки дала сигнал к началу, отступая в сторону.

Вопреки ожиданиям толпы, они не бросились друг на друга немедленно. Прошла секунда, другая. Они стояли неподвижно, как две статуи, разделенные несколькими метрами пустого пространства, и лишь их взгляды сошлись в безмолвном поединке, изучая, оценивая, ища малейшую брешь в обороне противника.

Первым двинулся Киба. Это был не резкий рывок, а плавное, почти танцующее скольжение вперёд. Его ноги едва касались земли, а синай в руке казался продолжением его тела. Он сократил дистанцию и нанёс удар — быстрый, точный выпад, нацеленный в запястье Джина. Классический котэ-учи. Джин отреагировал инстинктивно, его тело, привыкшее к скоростям, превосходящим человеческое понимание, легко ушло с линии атаки. Он отступил на полшага, и меч Кибы со свистом рассёк пустоту. Однако Киба и не рассчитывал попасть с первого раза. Это была разведка, проверка реакции. Не давая Джину передышки, он тут же перешёл в новую атаку, его синай закружился в серии финтов, обманных движений, пытаясь сбить Джина с толку, заставить его раскрыться.

Джин, однако, не поддавался на провокации. Он двигался минималистично, его защита была экономной и эффективной. Он не пытался контратаковать, он просто наблюдал, адаптируясь к незнакомому для него стилю боя, к ритму движений Кибы, к тому, как бамбуковый меч ведёт себя в его руке. Он чувствовал себя неуклюжим, скованным этим «костылём», который мешал ему использовать его главное оружие — скорость и силу собственного тела. Но игра есть игра.

Видя, что финты не работают, Киба решил перейти к прямому давлению. Он обрушил на Джина град ударов, целясь в голову, в корпус, в руки. Каждый удар был выверен, каждый взмах сопровождался мощным киай. Джин был вынужден перейти в глухую оборону. Он отбивал удары, блокировал выпады, но его техника была грубой, интуитивной. Он полагался не на фехтовальное мастерство, а на свою сверхчеловеческую реакцию и силу, которая позволяла ему останавливать атаки Кибы там, где любой другой уже был бы пробит.

Зрители заворожённо следили за поединком. Они видели, как элегантный, техничный стиль Кибы сталкивается с грубой, первобытной мощью Джина. Это было похоже на танец фехтовальщика с диким зверем.

И в какой-то момент зверь допустил ошибку. Слишком увлёкшись блокированием очередной атаки, Джин на долю секунды оставил открытой свою левую сторону. Киба мгновенно заметил это. Его тело рванулось вперёд, и синай, прочертив в воздухе молниеносную дугу, нанёс чистый, хлесткий удар по корпусу Джина.

— До! — громко объявила Мураяма, вскидывая флажок.

Первый раунд был за Кибой. Он победил за счёт техники, опыта и умения находить и использовать слабости противника.

После короткой паузы начался второй раунд. Джин выглядел более собранным. Он понял свою ошибку — нельзя было просто пассивно защищаться. Нужно было навязывать свой ритм, свой стиль боя.

Когда Мураяма дала сигнал, он двинулся первым. Его движение было не таким грациозным, как у Кибы, но оно было быстрым и непредсказуемым. Он сократил дистанцию и нанёс удар. Удар был странным, почти нелепым по меркам кэндо — сильный, прямой, похожий скорее на тычок копьём, чем на рубку мечом. Киба легко отбил его, но почувствовал, какая чудовищная сила стоит за этим неуклюжим движением.

Джин начал атаковать, используя синай как продолжение своей руки. Он наносил удары из самых неудобных, неестественных поз, полагаясь на гибкость и силу своего тела. Он мог ударить, находясь почти в полуприседе, или нанести выпад, извернувшись так, как не смог бы ни один обычный человек. Его стиль был хаотичным, лишённым всякой техники, но невероятно эффективным. Он заставлял Кибу постоянно быть в напряжении, отражать атаки, летящие с самых неожиданных углов.

Киба, однако, не терялся. Он был мастером своего дела. Он отступал, парировал, контратаковал, его движения были безупречны. Он ждал. Ждал, когда этот дикий зверь снова допустит ошибку, увлёкшись своей яростной, но бессистемной атакой.

И момент настал. Джин, нанеся очередной мощный удар сверху, который Киба с трудом отбил, на мгновение потерял равновесие. Этой доли секунды хватило. Киба рванулся вперёд, его синай летел, нацеленный в голову Джина. Это должен был быть чистый мэн. Победный удар.

Зрители ахнули, предвкушая развязку. Но её не последовало.

В самый последний момент, когда кончик меча Кибы был уже в сантиметре от лба Джина, произошло нечто невообразимое. Джин, вместо того чтобы попытаться уклониться или поставить классический блок, сделал резкое, почти невидимое движение кистью. Его синай дёрнулся вперёд, и гарда меча — цуба — встретила летящий клинок Кибы.

Дзынь!

Раздался короткий, звонкий звук. Удар был остановлен. Не лезвием, а маленьким, круглым куском дерева у рукояти. Это было не просто неортодоксально. Это было невозможно. Для такого блока требовалась нечеловеческая реакция и точность.

Киба замер, его глаза расширились от шока. Он не мог поверить в то, что произошло. И пока он стоял, парализованный удивлением, Джин, воспользовавшись его замешательством, нанёс ответный удар. Короткий, резкий, почти ленивый тычок кончиком синая, который точно коснулся его запястья.

— Котэ! — объявила Мураяма, её голос дрожал от изумления.

Счёт стал 1-1.

Финальный раунд. Напряжение достигло своего пика. Теперь они оба были более активны. Они двигались по площадке, обмениваясь быстрыми, яростными ударами. Звон синаев наполнил воздух. Джин чувствовал, как азарт боя наполняет его. Скорость их обмена ударами была для него детской забавой. Он видел каждое движение Кибы, каждую его попытку финта, каждую смену стойки. Он понимал, что если бы это была настоящая схватка, он бы уже давно победил, просто обойдя его защиту и нанеся удар кулаком. Но этот «костыль» в виде меча делал игру забавной. Он заставлял его думать, искать новые, нестандартные решения.

Киба, в свою очередь, был полностью сосредоточен. Он понимал, что столкнулся с противником совершенно иного уровня. Он использовал весь свой арсенал: менял стойки, наносил удары с разных углов, пытался поймать Джина на ошибке. Его фехтование было безупречным, отточенным, как лезвие клинка. Джин же продолжал полагаться на свою чудовищную силу и реакцию, его удары были странными, но каждый из них нёс в себе угрозу.

Их клинки скрещивались снова и снова. Зрители, затаив дыхание, следили за этим невероятным танцем силы и техники.

В конце концов, опыт взял своё. В пылу очередной яростной атаки Джин, увлёкшись, снова допустил микроскопическую ошибку, чуть шире замахнувшись для удара. И Киба не упустил свой шанс. Его тело метнулось вперёд, и синай, словно жало змеи, нанёс точный, выверенный удар по корпусу Джина.

— До! — крикнула Мураяма.

Третий раунд был за Кибой.

Они опустили мечи и, подойдя к центру площадки, поклонились друг другу.

— В этот раз победа за мной, — сказал Киба, и на его лице снова появилась его обычная, тёплая улыбка.

Джин лишь хмыкнул в ответ.

«Чёртов позёр», — пронеслось в его голове, но он не мог не признать, что это было… весело. Впервые за долгое время.