МойФанфик

Мы спускались с холма, и трава мягко шуршала под ногами, пока тропа петляла вниз, ведя нас к городу. Тарен шагал впереди, его широкие плечи покачивались в ритме как всегда уверенных шагов, а светлые волосы слегка растрепались на теплом ветру, придавая ему вид беззаботного авантюриста. Лив держалась рядом, её тёмные локоны колыхались в такт шагам, а взгляд скользил по сторонам — острый, оценивающий, словно она выискивала в окружающем мире что-то, что могло бы её развлечь или что можно было использовать. Кайр плёлся позади, а его пальцы привычно теребили браслет на запястье — то самое устройство, которое одним движением могло превратить жизнь любой Омеги в сплошной кошмар, напоминая о его холодной власти. Я же старался держаться чуть в стороне от них, уставившись на горизонт, где уже проступали башни города: стеклянные, увитые зеленью и сияющие в лучах заходящего солнца, словно символы фальшивой гармонии.

Воздух был тёплым, пропитанным лёгким ароматом цветущих трав, который смешивался с отдалённым гулом городской жизни. Но внутри меня всё ещё бурлил гнев — острый и неутихающий. Их слова на лугу, те ухмылки, намёки на то, что они сделали с той девушкой в посёлке, — всё это оседало в груди тяжёлым грузом. Я не хотел продолжать разговор, не хотел слышать их голоса, пропитанные самодовольством и равнодушием. Молчание между нами натянулось, как струна.

Тарен вдруг остановился у перекрёстка, где тропа переходила в гладкое биополимерное покрытие городской дороги, поглощающее солнечный свет и превращающее его в энергию для всего вокруг. Он повернулся ко мне, и его губы изогнулись в ленивой, почти насмешливой улыбке, которая всегда маскировала его истинные мысли.

— Эй, Рэн, — протянул он, засунув руки в карманы и слегка наклонив голову. — Мы по пути заскочим в бар, пропустим по паре. Пойдёшь с нами или опять будешь торчать в одиночестве?

Лив хмыкнула, поправляя волосы движением, полным грации и лёгкого презрения. Её голос прозвучал легко, но с той едва уловимой язвительностью, которая всегда заставляла меня напрячься.

— Точно, Рэн, расслабься хоть раз в жизни, — сказала она, усмехаясь уголком рта. — Повеселись по-настоящему, без этих твоих вечных раздумий. Серьёзно, на тебя смотреть — сплошная жалость, как будто ты сам себя наказываешь.

Кайр, как всегда, молчал, но его взгляд — холодный, цепкий и пронизывающий — остановился на мне, словно он ждал, что я вот-вот сорвусь, поддамся на их подначки. Я сжал челюсти, стараясь не показать, как их слова царапают меня изнутри, и ответил, глядя в сторону города, чтобы не встречаться с ними глазами.

— У меня ещё дела, так что я пас, — отрезал я коротко, стараясь, чтобы голос звучал ровно и без эмоций. — Увидимся в университете.

Тарен пожал плечами, и его улыбка исчезла, сменившись лёгким раздражением, которое он даже не потрудился скрыть.

— Ладно, как скажешь, — небрежно бросил он, разводя руками. — Но если передумаешь, ты знаешь, где нас найти. Не сиди в своей норе весь вечер.

Лив фыркнула, развернулась и пошла вперёд, её каблуки тихо зацокали по дороге, эхом отдаваясь в воздухе. Кайр последовал за ней, не сказав ни слова, и вскоре их фигуры растворились в толпе на главной улице, слившись с потоком людей. Я остался один, чувствуя, как напряжение медленно отпускает тело. Их уход был облегчением, но гнев всё ещё тлел внутри, словно угли под пеплом. Я глубоко вдохнул, пытаясь отогнать воспоминания и двинулся дальше.

Город встретил меня привычным гулом — смесью голосов, шума дронов и отдалённого рокота транспорта. Улицы, вымощенные биополимером, мягко пружинили под ногами, поглощая солнечный свет и питая энергией всё вокруг: от уличных фонарей, которые уже начинали мягко светиться в сумерках, до систем климат-контроля, поддерживающих идеальную температуру. Башни возвышались над головой, их стеклянные фасады переливались оттенками заката — оранжевым, розовым, золотым, — отражая небо и создавая иллюзию безмятежности. Зелень, искусно вплетённая в архитектуру, добавляла гармонии: лианы обвивали колонны, мох покрывал основания зданий, цветущие кусты цвели в нишах, будто город был живым организмом, сросшимся с природой. Но я знал правду: эта красота — всего лишь фасад, маскирующий реальность. За горизонтом, за этими башнями, прятались анклавы, где люди ютились в страхе и тесноте, борясь за выживание. Тем не менее, я отогнал эту мысль, фокусируясь на цели, и направился к торгово-развлекательному комплексу, который располагался в центре города.

ТРК возвышался над остальными зданиями, словно гигантский купол из стекла и стали, покрытый зелёными панелями, которые мягко светились в надвигающихся сумерках, отражая огни города. Внутри вовсю кипела жизнь: мерцали голографические вывески, рекламируя новейшие импланты, дизайнерскую одежду и гаджеты, обещающие сделать жизнь ещё комфортнее. Альфы, одетые в лёгкие, почти невесомые ткани, прогуливались по залам, их смех эхом отражался от стен, а разговоры вертелись вокруг повседневных забот — работы, развлечений и статуса. Дроны бесшумно скользили под потолком, доставляя покупки или сканируя толпу, мерцая синим светом. Я протиснулся сквозь поток людей и направился к магазину канцелярии. Мой проект требовал тщательных записей — много записей, чтобы систематизировать обрывки из старых документов, архивов о войне и генетических экспериментах. Я хотел собрать всё в единое целое, найти нить, которая могла бы привести к правде, скрытой под слоями лжи.

В магазине канцелярии полки ломились от тетрадей, голографических планшетов и стилусов, от простых до высокотехнологичных моделей с встроенными ИИ. Я побродил среди этого разнообразия, трогая обложки, проверяя плотность бумаги, и наконец выбрал три большие тетради — с толстой, шероховатой бумагой, которая не порвётся от частого использования и которой хватит на месяцы интенсивной работы. Добавил пачку ручек с гелевыми чернилами, и, на всякий случай, набор стилусов — простых, но надёжных, идеально подходящих для моего домашнего планшета, чтобы фиксировать идеи на ходу. Продавец, молодой парень с идеальной причёской и энтузиазмом новичка, быстро просканировал покупки и его глаза загорелись неподдельным интересом.

— Для учёбы? — спросил он, широко улыбаясь, с той искренней теплотой, которая редко встречалась в таких местах. — В последнее время прямо ажиотаж на канцелярию. Дайте угадаю — наступило время групповых проектов? Все бегают, как сумасшедшие.

— Да, — ответил я лаконично, не вдаваясь в подробности, потому что объяснять, что я копаюсь в истории, было рискованно. Для Альф это считалось почти постыдным — интересоваться прошлым, которое лучше забыть.

Он кивнул, упаковал тетради в прочный пакет и передал мне с лёгким поклоном. Я вышел, чувствуя лёгкое облегчение — первый шаг сделан, проект обретал форму. Следующий пункт — походное снаряжение. Мой внедорожник уже стоял готовым к поездкам в руины, но запасы оборудования и провизии были на исходе, а без них соваться в опасные зоны было самоубийством. Я поднялся на второй уровень ТРК, где витрины пестрели защитными костюмами, фильтрами для воды и компактными пайками, в общем, всем, рассчитанным на выживание в суровых условиях. Полки были заставлены оборудованием: от лёгких палаток, сворачивающихся в компактный рюкзак, до датчиков радиации с точностью до миллирентгена. Я выбрал несколько фильтров для воды, рассчитанных на месяц интенсивного использования, десяток пайков с высоким содержанием калорий — плотных, безвкусных, но достаточно питательных, — и новый защитный костюм: лёгкий, из биополимера, способный выдержать воздействие радиоизлучения средней интенсивности, с встроенными сенсорами для мониторинга здоровья. Руины на севере, о которых я прочитал в архивах, были следующей целью — там, по записям, сохранилась лаборатория, где всё началось, корни генетических экспериментов. Но по личному опыту я знал, что без тщательной подготовки в такие места лучше не соваться - один неверный шаг и ты обречён.

Продавщица, женщина с короткими седыми волосами и усталым взглядом, который говорил о долгих сменах, молча упаковала мои покупки в герметичный пакет. Я поблагодарил её тихим кивком и вышел, чувствуя, как пакеты оттягивают руки, но не тяготят — это была инвестиция в будущее, в поиск ответов. Но я не закончил. Было ещё кое-что. Не для меня. Для Селены — Омеги, которая служила домработницей в нашем семейном особняке. Я до сих пор помнил тот день, когда добился от родителей, чтобы она стала моей личной собственностью, тем самым защитив её от участи, подобной той, что постигла Арию: от возможного убийства в угоду чьим-то прихотям. Со временем между нами возникли чувства — сначала робкие, потом глубокие, — и теперь Селена была моей любовницей, хотя в душе я считал её своей девушкой, настоящей и единственной. Её характер всегда поражал меня: мягкий и покорный, но с той наблюдательностью, которая позволяла ей замечать малейшие изменения в моём настроении или в окружающем мире. Она любила меня безоговорочно, с преданностью, которая трогала до глубины души. Я невольно представил её — молодую девушку с прямыми волосами, белыми, словно свежевыпавший снег, с голубыми глазами, полными тихой нежности, и мягкими лисьими ушками в цвет волос, которые слегка подрагивали, когда она волновалась, а её пушистый белый хвост иногда выдавал её эмоции лучше любых слов.

Я направился к магазину одежды на третьем уровне, где зал сиял ярким светом, а голографические манекены медленно кружились, демонстрируя последние коллекции в реальном времени. Ткани переливались, отражая свет: вездесущие биополимеры, лёгкие, как воздух, но прочные, как сталь, с адаптивными свойствами для любого климата. Я остановился у входа, чувствуя лёгкую неловкость — покупать одежду для девушки не было обычным делом для парней вроде меня, но мне было всё равно. Я думал о Селене. О её улыбке, которая освещала всё вокруг, о том, как её глаза — ясные, голубые — загорятся, когда она увидит обновки. Она заслуживала большего, чем этот мир ей давал: больше, чем статус Омеги, больше, чем страх и ограничения.

Консультант, молодая девушка с длинными светлыми волосами и профессиональной улыбкой, тут же подошла ко мне, держа в руках голографический планшет для подбора размеров.

— Добрый день! Ищете что-то конкретное? — спросила она, её голос был вежливым, но с лёгкой искрой любопытства, которая делала её похожей на реального человека, а не на робота.

— Да, — сказал я, стараясь говорить уверенно, чтобы скрыть внутреннее смущение. — Одежда для девушки. Нижнее бельё, повседневное, и ещё... что-то для походов.

Она кивнула, не задавая лишних вопросов — профессионализм явно был на высоте, — и повела меня к стойкам с бельём. Полки были заполнены комплектами: от простых и практичных до вычурных, с тонкими кружевами и биополимерными вставками для комфорта. Я остановился на нескольких комплектах — мягких, из ткани, которая не раздражает кожу, но всё же красивых, с ненавязчивым дизайном, который подчёркивал нежность. Я представил, как Селена наденет их, как её белоснежные волосы упадут на плечи, и почувствовал тепло в груди — она не должна чувствовать себя просто Омегой, она должна чувствовать себя особенной, желанной.

— Хороший выбор, — сказала консультант, сканируя покупки с одобрительным кивком. — А повседневная одежда у нас вот здесь, давайте подберём.

Она указала на соседний отдел, где висели разнообразные комплекты: брюки, рубашки, куртки в спокойных тонах. Я выбрал две пары лёгких брюк, пару рубашек с длинными рукавами для защиты от солнца и тёплую куртку из биополимера, которая отталкивала ветер и дождь. Цвета были нейтральными — серый, тёмно-синий, — чтобы не привлекать лишнего внимания, но при этом удобными и практичными. Селена всегда была сдержанной в своих желаниях, но я знал, что она ценит вещи, которые дарят комфорт и свободу движений.

— И ещё что-то для походов, — напомнил я, чтобы не упустить.

Консультант кивнула и повела меня к стойке с полевой одеждой, где висели костюмы, похожие на мой: прочные, лёгкие, с защитой от пыли и слабой радиации и с карманами для инструментов. Я выбрал один, чуть меньшего размера, идеально подходящий для фигуры Селены — мысль о том, что она пойдёт со мной в руины, была безумной и опасной, но я не мог её отогнать. Может, однажды я найду способ защитить её не только от рабства и произвола, но и от всего этого мира, полного угроз.

— Это всё? — спросила она, аккуратно складывая покупки в пакет, её движения были точными и быстрыми.

— Да, — кивнул я. — Спасибо.

Она улыбнулась и передала мне пакеты, после чего я вышел из магазина. Руки оттягивали покупки, но внутри было легко, почти радостно. Я думал о Селене — о том, как она улыбнётся, увидев одежду, о том, как её голубые глаза загорятся теплом. Она словно всегда была рядом, даже в одиночестве, и я знал, что сделаю всё, чтобы она никогда не узнала того страха и ужаса, который пережила Ария.