МойФанфик

Жизнь — самая загадочная вещь, что есть на всем белом свете. Дается, насколько известно миру, единожды, и только от тебя зависит, как ее прожить. Жизнь у всех разная; у кого-то она довольно скромная и короткая, как у полевой маленькой бабочки, у кого-то же яркая и долгая, подобно солнцу, а бывает и вовсе все наоборот.

Как бы то ни было, жизнь каждого существа имеет свою ценность, ни одно живое существо, никогда и ни при каких обстоятельствах не сможет полностью заменить другое, как в мире нет двух одинаковых капель воды, так и двух идентичных жизней быть просто не может. У каждого из живых существ, будь-то звери, гиганты, лилипуты, минки, рыболюди, или же обычный человек, у всех есть свои желания, мечты, стремления и цели. И вне зависимости от того, хочет этого обладатель жизни или нет, само его существование и жизнедеятельность, в определенной мере будет влиять на окружающий его мир. И каждая, повторюсь, каждая жизнь, не может быть прожита напрасно, ведь все они в итоге составляют вместе единый мировой пазл.

Однако, даже не смотря на то, что каждая жизнь уникальна и неповторима, этот мировой пазл изменчив и не каждая его составляющая способна к нему приспособиться, некоторые части уходят в прошлое, и заменяются теми кто приспособиться к этим изменениям уже может.

Король Пиратов Золотой Роджер разжег угасающее пламя жизни Эры Пиратов стоя на эшафоте и глядя в глаза своей смерти с уверенной улыбкой на лице. Благодаря всего нескольким словам сказанным этим человеком перед своей кончиной, затухающие искры разгорелись неистовым пламенем, заставив расшевелиться всех кто видел или слышал Короля Пиратов. Люди хлынули огромным потоком на Гранд-Лайн в надежде исполнить свои мечты и желания, приведя тем самым Великую Эпоху Пиратства в движение.

Но что если в этот бесконечный пазл, выпущенный давным-давно, имеющий бесконечное множество изменчивых и заменимых впоследствии деталей, добавить одну единственную деталь, которой быть в принципе уже не должно, которая даже не видоизменилась на ряду со всеми остальными деталями, не была заменена другой, более подходящей данному набору, а напротив, развернула бурную деятельность таким образом, что начала менять весь окружающий ее пазл под саму себя, пытаясь втиснуться и прожить свою жизнь так, чтобы у нее не осталось сожалений. Затрещит ли мировой пазл по швам или быть может он пойдет рябью видоизменяя каждую частицу чтоб этого избежать?

Вокруг грохотали взрывы, некогда величественную главную площадь штаб-квартиры Морского Дозора - Маринфорд затянуло пороховым дымом, белокаменную брусчатку почти везде раскурочили таким образом, что пройти по ней без опасности пораниться по неосторожности было просто невозможно. Свист пуль, гул от пушечных орудий и мортир, звон мечей, крики боли, страха, отчаяния, призывающие товарищей идти в бой. Все смешалось в единую какофонию звуков, но даже так среди всех них можно было отчетливо расслышать знакомый еще с детства голос, который в трудные времена не давал ей унывать.

Сара морщась от боли подняла голову в надежде увидеть хотя бы проблеск светлого неба над головой, раз уж моря ей не видать. Золотые кудрявые локоны неприятно прилипали к лицу, мельком даже пришла мысль срезать их под самый корень ко всем чертям. Серо-голубые, подобные светлейшему небу на заре в осенний день, глаза смотрели с тоской на нависшую над полем битвы серовато-красную зловонную тучу из пепла, дыма, пороха и крови. Запах гари, запекшейся крови, обгоревшей плоти и многого другого били по чувствительному обонянию молодой девушки с удвоенной силой, когда она осознавала, что частично, но все же повинна во всей этой ситуации.

И почему все произошло подобным образом? Сара не могла найти ответа на этот вопрос. Все чего она желала, это спасти Эйса, и ради достижения своей цели она не чуралась любых способов, кроме, пожалуй что, пролития крови невиновных людей. Сейчас же, ситуация была такова, что, война, которую она пыталась предотвратить всеми своими силами, все же неизбежно началась и была уже в самом ее разгаре. И все из-за незначительного просчета.

Внезапный близкий грохот пушки заложил уши и девушка пригнулась закрыв их руками и как раз вовремя, где-то совсем рядом разорвался снаряд осыпав Сару осколками дробленого камня. Морщась она на секунду обернулась, но завидев тела нескольких дозорных, которые не успели вовремя среагировать на свист летящего ядра, отвернулась опустив голову и сжав ладонь обтянутую кожаной перчаткой в кулак. Они были так молоды, скорее всего были только-только зачислены на службу.

Сара встала с колен, и даже не отряхивая дорогой светло-серый костюм побрела прочь от того места еле переставляя одну из ног и оставляя за собой кровавый след.

Состояние, грубо говоря, было присквернейшим, сил едва ли хватало чтобы просто сделать вдох и выдох, что уж тут говорит о попытках незаметно пробраться сквозь толпу морских пехотинцев и пиратов. В прочем последние, несомненно бы попытались ее защитить от первых, но из этого также бы навряд ли хоть что-то бы путное вышло, учитывая, что тогда бы все ближайшее окружение оказалось в курсе ее местоположения. А оно ей сейчас нужно было в той же самой степени, как утопленнику спасательный круг.

Еще хуже Саре было от того, что план по спасению Эйса, так скрупулезно составленный ей, Белоусом и Марко, был запорот с легкой руки самого Портгаса-Ди Эйса. Нет, конечно, она тоже была виновата, по своему. Из-за ее ошибки, оплошности, нет, даже можно сказать недальновидности, ситуация стала даже хуже чем в изначальной ветке истории, по крайней мере ей сейчас так казалось.

Вглядываясь вдаль, сквозь дым и поднятую пыль над головами сражающихся людей, она отчетливо видела всполохи пламени, то светло-голубого с переливами в золото, где-то совсем в отдалении, то совсем близко к ней, насколько она могла судить из своих наблюдений, багрово-оранжевое; синее пламя это то взлетало, то падало камнем вниз снося на своем пути всех неугодных ему— это был Марко по-прозвищу Феникс, там же был и свет, который только так посылал в это самое пламя «игривые», а на деле очень смертельные, лучи «добра», то же пламя, что имело ярко узнаваемый цвет рассеянного кострища, такое уже до боли родное и близкое ее сердцу, выпускалось Огненным Кулаком Эйсом, первоисточником всех ее головных болей на постоянной основе, и ведь даже сейчас эта мигрень на ножках с большой охотой продолжает привлекать к себе всеобщее внимание «фанатов» за его головой.

— Вот же придурок. — Сара поморщилась от боли не то в груди, не то в ноге, а может и вовсе от головной боли преследующей ее по жизни.

Она определенно знала, что да, конечно, она запорола план спасения Эйса, но все еще этот план мог бы быть доведен до ума такими великими пиратами как Марко и Белоус с коими она была в сговоре, но окончательно его отпел и похоронил именно тот, кого должны были спасать, а так же и его младший брат, имеющий в одном причинном месте шило, решивший последовать примеру старшего, отбитого на голову, брата.

— Что один, что другой, оба идиоты. — девушка тяжело дыша завалилась плечом на белокаменную стену рухнувшей башни форта, кожа ее была бледна, как и губы, несмотря на то, что те постоянно затягивались на нервной почве.

Если бы их план прошел более удачно, а именно , если бы Эйс и Луффи не решили вернуться обратно, когда она совершила «оплошность», то сейчас бы всей этой бойни не было и оба брата были бы в безопасности, как и все остальные пираты Белоуса.

Теперь же ход истории, с таким трудом подвергшийся изменениям Сары, вернулся в свое первоначальное русло. Подобно реке, которую люди пытались перенаправить по другому руслу, история отказывалась изменять свой курс и всячески пыталась вернуться на круги своя. Она продолжает течь так, как ей было предписано и задумано матушкой природой и это удручало как никогда раньше.

Но как раз благодаря этому у Сары все еще был один единственный шанс на миллион изменить эту ситуацию им на пользу. Самый последний и единственный шанс, который она не имеет права упустить. Как же она старалась, чтобы не пришлось прибегать к этому последнему, самому опасному шансу для жизни Портгаса-Ди Эйса, но матушка судьба оказалась той еще шутницей и несмотря на все ее попытки и трепыхания оставила ей лишь его. А она ведь обещала сама себе, что Эйс будет жить.

За рухнувшей колонной взорвался очередной снаряд и Сара напряженно прислушалась к звукам битвы стараясь не попасть в поле зрения людей способных помешать всем её планам.

Решимость решимостью, но сперва ей нужно бы самой как-то дожить и добраться до этого дурного пирата-остолопа, что определенно сейчас представляло для нее наибольшую проблему. Переведя дыхание, она оторвалась от стены собираясь продолжить путь, но тут же была вынуждена броситься на землю и прикрыть голову руками защищаясь от осколков взорвавшегося в нескольких метрах от нее пушечного снаряда. Ей определенно везет, иначе как объяснить тот факт, что она вообще еще жива и относительно цела.

Из-за обломков былой башни высунулась двух-цветная головушка девушки, рыжие волосы с правого бока были подстрижены в короткую челку, белая же половина челки полностью закрывала один глаз и даже падая немного на курносый носик. Девушка лет 18-19 озиралась по сторонам, ее казалось бы и вовсе не волновали бушующие вблизи от нее взрывы и пролетающие мимо с характерным свистом пули. Фиолетовые глаза расширились, когда она наконец нашла взглядом то, что так долго искала.

— Сара! — воскликнула она, пригнувшись и чуть ли не на корточках направляясь к ней. — Ты жива? — еще более озадаченно спрашивает она почти шепотом, когда слышит топот ног и указания одного из командиров Морского Дозора почти там же где она только что была.

«Не очень» — хотелось ответить девушке, но она промолчала испытав сейчас настолько сложные чувства, насколько это вообще возможно.

Сара приподнимая взгляд хмуро смотрит на Уту, которой была поручена самая легкая и почти что самая безопасная часть операции.

— Почему ты его не остановила? — выходит почти что раздосадованно, не так это хотела произнести Сара, но истинных чувств было уже не скрыть.

Ута поджала губу и не менее обиженно, как получалось только у нее, пыхтя от злости и накрывшей ее волной печали и переживания, уставилась на свою подругу.

— Да ты вообще видела ситуацию со стороны?! — она тут же захлопнула рот, поняв что ее звонкий голос даже среди грома подобных выстрелов и взрывов будет слишком громким, и тише уже продолжила: — Его бы ни что уже не остановило… Видя такую картину, только бы равнодушный чурбан закрыл на это глаза.

Сара провела ладонью по лбу вытирая выступивший пот. Досада, которую она ощутила при виде Уты, не справившейся с заданием, нельзя было передать словами. Хотя ей казалось, что она уже пережила этот момент и отпустила его. Девушка тяжело вздохнула пытаясь успокоиться. То ли по-причине гнева, то ли по какой-то иной причине ей стало невыносимо душно и жарко. Сара тут же напряглась. Жар. Откуда-то из центра площади перед штаб-квартирой или чуть в стороне от нее, ближе к гавани, полыхнуло нестерпимым жаром.

Прищурившись, даже сквозь пыль и смог Сара смогла увидеть плащ адмирала. То, что это был Акаину не было никаких сомнений. Только он мог быть сейчас в этом самом месте в этот самый момент. А значит времени уже почти не оставалось.

Девушка попыталась встать, но ее нога едва ли позволяла совершать резкие движения. Видя как тяжело даются любые движения Саре, Ута резво подскочила на ноги и помогла той встать, а после дала опереться на свое плечо.

Девушки понимали друг друга почти без слов, все таки Ута прослужила под началом Сары целых полтора года, и все это время была единственной с кем Сара могла поделиться своими чувствами и мыслями откровенно, по-женски. Потихоньку и понемногу, но при этом достаточно быстро и скрытно, чтобы не попасться в поле зрения Морского Дозора они продвигались ближе к центру площади, прячась за обломками бывших линейных кораблей, осколками гигантских глыб льда, огромными каплями застывшей магмы и многим другим за чем вообще было можно скрыться.

И все же, каждое движение, которое делала Сара, причиняло ей нестерпимую боль. А зуд душевный при виде шагающего адмирала Морского Дозора с красивыми буквами заключивших в себе все величие слова «Справедливость» на развивающемся от вспышек взрыва в разные стороны плащу с адмиральскими эполетами, охватывающего своей магмой каждого встреченного им на своем пути пирата лишь только усиливал чувство тревоги, бушевавшее в ее душе.

— Послушай , Ута, — начала было Сара, но переведя взгляд на своего лейтенанта осеклась. Она смотрела на нее так, будто впервые за все время, что они были вместе была полна решимости отказаться выполнять приказ капитана.

Сара нахмурилась, вот этого сейчас ей еще меньше хотелось, времени и так не оставалось даже чтобы просто сообразить план на скорую руку, так еще и Уту теперь придется уговаривать, словно бы та была маленьким ребенком, а она старшей заботливой сестрой, заставляющей есть кашу с комочками, что приготовила их мама-судьба и давиться ею, ибо ничего другого более не оставалось.

— Пожалуйста, выслушай меня внимательно — вздохнув продолжила Сара, стараясь выглядеть более убедительно, как ей, в ее бывше-капитанском чине, полагалось.

— Как только мы доберемся до следующего укрытия, тебе как можно скорее нужно будет направиться по правому флангу от штаб-квартиры в направлении форта. Шанкс в скором времени должен будет прибыть оттуда. Я же постараюсь выиграть время и по возможности остановить Акаину.

— Это самоубийство! — Ута вцепилась мертвой хваткой в руку названной сестры, в краях глаз скопились слезы, которые вот-вот должны были покатиться по пухлым щекам.

Сара мягко, но в то же время печально улыбнулась вытерев пальцем скрывающуюся слезинку у глаза Уты, и опустив глаза мотнула головой в направлении стремительно накаляющейся ситуации.

— Время не на нашей стороне. Сомневаться и отступать тоже нет никакой возможности, сама же понимаешь. — Сара вдохнула полной грудью прикрыв глаза и более уверенно, несмотря на сильную боль как в груди, так и в ноге шагнула вперед.

У них и правда не было выбора. Это и осознавала Ута, незаконченная мысль Сары отозвалась болью на сердце девушки, которую она была вынуждена проглотить и смириться с положением дел. Если они еще немного промедлят, кто-нибудь из братьев, а может быть и вовсе оба, умрут. Если ничего не сделать все так и закончится. А возможно, будут еще большие жертвы, в сравнении с тем, какой должна была быть история. Им ничего не остается, кроме как идти до победного конца. Чего бы им это ни стоило.

Ута зажмурилась вспоминая долгие разговоры в вороньем гнезде с Сарой. Когда они обсуждали, наблюдая за небом, как же было бы прекрасно, если бы люди не пытались навредить себе подобным в угоду лишь только своим собственным интересам, не пытались навязать свои идеалы остальным, а просто жили. Какая же она тогда была наивная, ожидая, что мир сложится таким образом, что все в нем будут счастливы просто по ее хотению. Сара же мыслила более глобально и в понимании Уты ее познания казались обширными, а прогнозы оказывались более или менее верны, в отличии от идеалистических взглядов Уты. Возможно, именно это и была причина, по которой она следовала за Сарой, как за капитаном. Они обе всегда были на стороне меньшего кровопролития.

Глядя теперь вслед этой хрупкой внешне, слишком исхудавшей за последний месяц особе, Ута внезапно осознала, какой мощный стержень находится внутри нее, и что в самой Уте его, пока что, не было.

Пробираясь к самому близкому к сердцу битвы из возможных укрытий, ледяной глыбе, Сара и Ута переглянулись. Теперь возможности быть незамеченными вовсе не осталось. Сара показала в сторону правого края гавани в форме полумесяца, Ута же молча кивнула перехватив по удобнее свою винтовку.

— Только будь аккуратнее, — дала напутствие Сара, чувствуя себя действительно старшей сестрой.

Ута посмотрела на нее со сложным выражением лица, слишком много чувств она сейчас испытывала по отношению к своему уже бывшему капитану и названной сестре. И словно бы чувствуя это Сара добавила задорно улыбнувшись:

— Это мой последний приказ тебе, как капитана. Постарайся хотя бы с ним не напортачить.

У Уты была вредная привычка переиначивать на свой лад приказы, и делать в итоге все по своему, из-за чего Саре раьше часто приходилось придумывать все новые и новые формулировки, дабы распоряжение было максимально точным по смыслу. Это было по своему забавно, хоть и прибавляло работенки. Больше в этом не было никакого смысла. Чтобы ни делала дальше Ута, просто пусть она не забывает о своей безопасности.

Девушка выпрямилась и уже более решительно, не смотря на то, что глаза были почти что на мокром месте отдала честь.

— Будет исполнено. Вы тоже, капитан, берегите себя.

— Постараюсь.

Ута развернулась и бросилась бежать в условленное ранее с Сарой место. Сара выдохнула с облегчением, когда поняла, что можно теперь немного расслабиться и меньше переживать за свою незадачливую младшую сестренку. Она смотрела в след удаляющейся фигуре молодой девушки в бело-синей толстовке с знаменем Морского Дозора и чувствовала, как постепенно на нее накатывает все большая усталость. Но еще было не время расслабляться. На том свете отдохнет. Осталось теперь разобраться только с тем, чего ей так хотелось избежать всеми силами с самого начала.

Сара выглянула из-за глыбы льда отчетливо ощущая резкость перепада температур, не далек тот момент как лед созданный Аокидзи, одним из трех адмиралов морского дозора, начнет плавиться под действием силы дьявольского плода магмового ублюдка. Уж кого-кого, а этого человека Сара с самого начала не могла терпеть за его необузданную жестокость и радикальные меры, которые вредили даже людям Морского Дозора.

На удивление Сара заметила, что находится довольно близко от Эйса и Луффи. Их едва ли разделяло каких-то жалких 100 метров, а то и вовсе меньше. И вот, тот самый момент, которого она так не желала приближался, об этом говорил и постепенно увеличивающийся жар.

Проведя ладонью по воздуху вокруг себя девушка моментально исчезла для всего окружения.

В это же время паралельно развивалась другая ситуация. Эйс и Луффи продолжали бежать бок о бок вперед, к замороженной в кристально чистый лед гавани. Оба были в большом обилии запекшейся крови, своей и чужой, копоти, пыли, усыпаны синяками и не только, даже лица были полностью перемазаны. Черные волосы обоих братьев топорщились в стороны, были всклокоченны и местами слиплись.

Рыбочеловек Джимбей, имеющий внушительных размеров туловище и превосходящий раза в два в высоту обоих братьев рост, заслонял собой обоих беглецов от летящих в след пуль.

— Господин Эйс, Луффи, бегите впереди, вы для них основная цель! Старик Белоус хочет задержать их на как можно дольше! — Джимбей оглянулся с болью в душе вглядываясь в даль, где остался Белоус, капитан целого флота и один из правителей моря Нового Мира.

— Джимбей, — не унимался пират в соломенной шляпе оборачиваясь на него, выражение лица у него было встревоженное, а дыхание хриплое и сбитое, — Ты уверен, что Сара сбежала?

— Да, не уверен, что это была за сила, но когда мы разделились, она словно испарилась в дыму. — Джимбей хмуро перевел взгляд на Луффи, выглядел он мягко говоря не очень, как только на ногах еще умудрялся стоять, не то что бежать.

— Под ноги смотри, Луффи!

— Это была сила ее дьявольского фрукта. — Эйс хмурился больше обычного, что не удивительно — Джимбей верно сказал, Луффи, мы главная цель Дозора. Пока будем на виду, Сара сможет уйти.

Теперь настала очередь хмуриться рыбочеловеку, последняя сказанная Эйсом фраза крайне дурно попахивала в его понимании. Его охватило смутное сомнение, и как выяснилось позже, не зря.

Эйс же все еще не мог поверить в то, что учудила эта несносная девчонка. Его бросало в холод и дрожь только от одного воспоминания о том, что произошло всего несколькими минутами ранее, хотя, может он уже не совсем объективно судил о времени и его прошло уже много больше, но едва ли любой другой человек будучи под такими впечатлениями мог адекватно оценить сколько времени вообще прошло с того события, которое заставило его рвануть обратно к эшафоту. Чтоб он да хоть еще раз бы доверился ее плану! Нет уж, дудки. Такими темпами он поседеет раньше чем мог бы! Если они выберутся отсюда живыми, у него будет очень серьезный разговор с этой дурной идиоткой.

— Задержать их! — выкрикнул один из капитанов Морского Дозора направляясь им наперерез и их компанию состоящую из Джимбея, Луффи, самого Эйса и нескольких пиратов его второй дивизии взяли в большое кольцо. Около пятидесяти, а может и того больше, дул ружий было направленно на них. С Эйсом бы ничего не случилось, с Луффи тоже, он же резиновый человек в конце концов, но остальным, кто был с ними придется туго. Эйс выпустил яркое пламя из правой руки, которое в момент охватило большую территорию вокруг них и обожгло солдатом руки, заставляя отпустить ружья, в это же мгновение, как его задумка воплотилась в жизнь, Луффи громко попросив своих товарищей пригнуться круто крутанулся вокруг себя растянув ногу так, как если бы она была хлыстом и сбил всех окруживших их солдат. Путь был открыт, но план теперь заключался в ярком и яростном отступлении, Луффи это понял даже без объяснений брата.

Выпустив больший объем пламени, Огненный кулак распространил его вокруг своих товарищей и впереди них, ярко обозначая их намеченный путь, как своим товарищам, так и их врагам. Яростные языки пламени обжигали каждого, кто пытался к ним приблизиться, лизали своими всполыхами ноги и руки самых неосторожных или неуклюжих морских пехотинцев.

— Господин Эйс, этого более чем достаточно, чтобы привлечь к себе все внимание. Пора уходить! — взволнованно обратился к Огненному кулаку Джимбей, сам он считал, что это было лишним и от одной только мысли , что Портгас-Ди Эйс решится еще на какую-либо авантюру в подобных условиях, он тут же ощущал приступ боли в висках и он был готов поспорить, эти ощущения возникали не у него одного.

— Твоя правда. — ответил Эйс и дал отмашку остальным пиратам Белоуса к отступлению — А теперь бежим, народ!

Первые добравшиеся до порта в гавани пираты захватывали корабли морского дозора, беря тех либо в плен, либо просто выбрасывая ненужный балласт за борт. Ликующие крики пиратов, которые начинали уже было праздновать возможность уплыть из этого ужасного места победителями, а они именно так себя и чувствовали, учитывая то, насколько сильно был поврежден главный оплот справедливости — штаб квартира Морского Дозора, и за их спинами был вполне живой-здоровый капитан второй дивизии, именно ради него они приплыли полным составом в это адское место.

— Мы захватили корабль Дозорных! Всем на борт! — кричали пираты призывая своих собратьев по оружию и приключениям подняться на борт.

Морские волки бросились толпами на захваченные линейные корабли и над гаванью раздался рев победителей, он еще пуще воодушевлял остатки отступающих с поля боя пиратов, которые все еще помогали в отступлении главной цели Морского Дозора. Молодые морпехи, видя, с какой скоростью захватывались их хваленные суда, проигрывали бои капитаны, и те кто выше в звании, в большинстве своем постепенно утрачивали боевой дух. Однако адмирал Морского Дозора лишь хмыкнул на эту жалкую попытку подавить дух его воинов.

— Вы что, правда думаете, что они сбегут?

Стоящие впереди дозорные обернулись. К ним приближался адмирал Сакадзуки Акаину личной персоной. Легенда Морского Дозора.

— Отойдите в сторону, парни. - повинуясь высшему во звании обычные капитаны и их подчиненные послушно убрались с дороги, освобождая путь их предводителю, словно свора диких волков увидевшая перед собой вожака в гневе.

Адмирал Сакадзуки Акаину имел внушительный рост, в прочем как и два других адмирала, но отличал его от них его внешний вид. Темно-бордовый пиджак с мелкими бледно-желтыми цветочками на воротнике, и выступающая рубашка придавали ему вид солидного мужчины, коим он являлся. Квадратный мощный подбородок, морщинистое строгое лицо, выразительные темные глаза и темные, почти черные коротко стриженные волосы. Он был самим олицетворением слова «Дисциплина». Человек он был уже не молодой, но и совсем старым его назвать было нельзя.

Акаину превратил свою руку в бурлящую, шипящую магму, которой моментально накрыл мешающихся под рукой пиратов защищающих отступающих Портгаса-Ди Эйса и Монки-Ди Луффи. Это было настолько близко от двух братьев, что крики не могли быть заглушены ни звуками пушек, ни выстрелами из винтовок, ни страшным воодушевляющем ревом пиратской толпы. Эйс зажмурился так сильно, словно это не его людей ранило, а его самого, но он прекрасно понимал, что если остановится, то все старания, все эти жертвы были абсолютно за зря. Луффи же настороженно посмотрел на старшего брата, пытаясь не сбавлять темпа и продолжая бежать рядом.

Заметив же смятение обоих своих подопечных, Джимбей крикнул глядя вперед, на один из захваченных кораблей морского дозора.

— Вы оба, бегите к кораблю не останавливаясь!

Расчистив себе путь прямиком до главных беглецов Акаину криво усмехнулся.

— Спасли Огненного Кулака Эйса, учинили хаос и сбегаете поджав хвост? Да, пираты Белоуса просто сборище трусов. — говорил он нарочито громко, голос его ему это очень даже позволял.

Отступающие пираты оскалились, однако командиры не дали и шанса тем остановиться из-за якобы уязвленной чести и гордости, поясняя действия Акаину чем-то на подобии лая поверженной собаки, пытающейся разозлить гордого волка уходящего с добычей.

— Не останавливайтесь, народ, иначе сыграете этому ублюдку на руку! — кричал кто-то из толпы пиратов недалеко от Эйса.

Лицо адмирала скривилось в ухмылке еще больше, его провокации действовали, но этого было недостаточно, чтобы вывести этих морских крыс из себя. Он снял кепку морского дозора приглаживая коротко стриженные темные волосы на голове и как бы невзначай продолжил свою речь, наблюдая как багровеют или бледнеют лица убегающих пиратов.

— Ну что же, каков капитан, такая и команда. — Поправив свои коротко стриженные волосы и с чувством выполненного долга он вновь надел кепку, зафиксировав ее так, что ее, возможно, даже пуля выпущенная в упор не собьет с его головы.

— Что уж тут поделать, ведь Белоус… — он специально выдержал паузу в этом моменте, чтобы выделить свою основную мысль, — всего лишь неудачник и пережиток старой эпохи.

Вот эта провокация задела за живое в каждом пирате из команды Белоуса, но больше всего эти слова задели Портгаса-Ди Эйса, для которого, Белоус стал ни кем иным, как отцом и своего рода спасителем. Он встал, как вкопанный, и пожираемый изнутри гневом обернулся на Сакадзуки. Луффи и Джимбей бежавшие за Эйсом едва не столкнулись с ним и избежав столкновения встали вблизи. У обоих был очень озадаченный вид, если не сказать паникующий.

Эйс тяжело дыша от длительного бега, а перед тем и довольно продолжительного боя, смотрел не моргая на того, кто только что нанес ему смертельную обиду.

— Неудачник? — голос Эйса немного хрипел, сжатые плотно кулаки заискрили и из них вспышками то и дело продолжало появляться пламя. — А ну-ка забери обратно свои слова.

Окружающие их пираты переполошились не на шутку, ведь прекрасно знали темперамент Огненного Кулака, если его что-то или кто-то разозлит, он этого так просто не оставит. Несколько пиратов даже схватили парня за руки пытаясь остановить и отговорить всевозможными способами. Однако, горячая кровь уже ударила в голову и Эйс обозленно глядя на адмирала вырвался из рук своих товарищей.

— Он оскорбил отца! — от Эйса вновь полыхнуло пламенем праведного гнева.

Луффи в панике окрикнул старшего брата. Весь только-только казавшийся успех ускользал словно сквозь пальцы. Даже не обладая достаточным умом, чтобы понять хитроумных планов, он понимал, как быстро меняется ход ситуации. Чутье подсказывало, что сейчас их хрупкое преимущество могло в один момент обернуться полным крахом.

— Забрать слова назад, говоришь? — мужчина лишь шире ухмыльнулся — Да ни за что. Хочешь скажу почему?

Акаину наслаждался этим выражением лица Эйса, его план, состряпанный на крайний случай на скорую руку, оказался более чем рабочим. Хитро щурясь он смотрел неотрывно в глаза вспыльчивого юнца Портгаса-Ди Эйса.

— Твой настоящий отец — Золотой Роджер — покорил Гранд-Лайн и открыл двери в новую Эру, получившей название Великой Эры Пиратов. Как адмирал дозора, я не должен этого говорить, однако… это правда, он был Королем Пиратов. — говоря о Роджере мужчина с якобы ностальгией по тем временам грустно улыбнулся, но после, более серьезно уже добавил: — А чего же добился Белоус?

Эйс продолжал беспорядочно испускать свое пламя сверля взглядам темно-серых глаз презренного дозорного, что покусился на святое — его семью. Между тем Акаину продолжил свои рассуждения.

— Намеревался ли Белоус сражаться с Роджером? Думаю, он создал такую большую «семью» из пиратов, только ради того, чтобы жить припеваючи, скажем, где-нибудь в безопасном месте в качестве главаря своей «стаи».

Эйс никогда не отличался терпимостью к людям, которые пытались поливать грязью его или его товарищей. Каждый, кто когда-либо пытался самоутвердиться за его счет или счет его близких друзей или же тех кого он считал своей семьей, или даже, как выразился Сакадзуки, «стаей», давно кормили рыб на дне моря. И потому, в данной ситуации никто, абсолютно никто, не был удивлен тем, что Эйс воспылал ярким пламенем с такой силой, что будь сейчас подле него хоть кто-нибудь, определенно попали бы под горячую, в прямом смысле слова, руку.

— А знаешь, ведь многочисленные глупцы все еще считают, что благодаря имени Белоуса, на большинстве островов Нового Мира царят мир и спокойствие. Но я считаю, что на самом деле он просто всех запугал. И при этом он продолжает считать себя героем, смех да и только, ведь при жизни Роджера, Белоус всегда был на вторых ролях, но даже после смерти первого, он так и не смог стать Королем Пиратов. Он так и не смог превзойти Роджера и навсегда остался неудачником. Вот правда о Белоусе!

Эйс, полыхая ярче чем самый яркий факел в ночи, пошел на адмирала угрожающе свирепо глядя на того не мигающим взглядом, в котором так и чувствовалась жажда расправы.

— Если так подумать, то он просто жалок. Собрал вокруг себя кучу уродцев, называющих его отцом и играющих в некое подобие семьи.

— Заткнись — тихо, но вполне себе с ощутимой ноткой стали в голосе проговорил Эйс приближаясь к Акаину все ближе. Отступление пиратов прекратилось и теперь каждый из них с напряжением смотрел на происходящее не в силах остановить того, кого они должны были защищать изначально.

— Десятилетиями он бродил по морям так и не став Королем, или кем он там хотел.— Дозорный напыщенно развел руки в стороны разочарованно вздыхая. — И под конец он так глупо решил отдать свою и вашу жизнь за предателя Морского Дозора, который для вас, пиратов, по сути ни кто. И он еще собирается умереть за это. А ведь ваша победа была так близка. Это самая ничтожная жизнь, какую я только видел.

Эйс продолжал надвигаться, его пламя становилось все горячее и ослепительнее, а в голосе, который сорвался на рык, прозвучала такая сталь гнева, какую еще экипаж команды Белоуса не слышал от него никогда.

— Заткнись! — взревел юный пират в бешенстве.

Пираты взволнованно расшумелись, ведь командир второй дивизии подошел уже слишком близко к адмиралу, а гнев застилал его глаза настолько, что тот и не видел ничего дальше своего носа и был предсказуимее моли летящей на огонь.

— Отец дал нам крышу над головой. Тебе никогда не понять насколько он велик!

— Люди, не умеющие жить по законам не имеют права на жизнь. Ублюдкам вроде вас, никогда не будет места в этом мире! — Акаину вновь обратил одну из своих рук в кипящую, бурлящую и взрывающуюся магму.

Эйс снова попытался было своим воплем остановить словесный понос ублюдка дозорного, но тот оказался более настойчивее и перекрикивая своим басом вопль Портгаса-Ди выкрикнул:

— Белоус и умрет неудачником, как и подобает главарю кучки отбросов!

— Белоус великий пират! Один из основателей нашей Эры! Не смей насмехаться над моим спасителем!

Взрыв пламени был такой силы и величины, что его можно было увидеть с любой точки площади. Многие пираты взвыли в отчаянной попытке остановить спровоцированного на активные действия Эйса. Даже Ута, находящаяся уже довольно далеко от эпицентра битвы была солидарна с другими пиратами и почти визжа кричала остановиться.

— Имя этой Эры «Белоус»! — выкрикнул Эйс перед тем как его пламя столкнулось с мощным потоком магмы испускаемым Акаину.

Столкнувшись с равной силой, оба противника отпрянули, но только ради того, чтобы столкнуться кулаками в следующий момент, разрушая все в пределах досягаемости и опаляя своим жаром всех, кому не посчастливилось оказаться поблизости. Магма бурлила в образовавшихся разломах бывшей площади, пламя нещадно топило железные предметы в округе, многие дозорные были вынуждены выпустить из рук свои мушкеты, револьверы и другое оружие, так как порах в них мог спонтанно вспыхнуть.

Эйс начал сдавать позиции. Выпуская еще больше пламени чем раньше он завопил что есть мочи. Однако более сильный противник в лице адмирала Морского Дозора величественно возвышался над ним давя своей кипящей и неиствующей магмой.

— И Белоус, и вы, называющие его отцом, самые обычные неудачники! — выкрикнул в пылу битвы мужчина выплеснув на Огненного Кулака еще больше магмы и окончательно подавляя своего противника.

С криком боли молодой пират был отброшен на расстояние десяти метров от победителя в этом коротком, но эпичном спаринге, после которого площадь напоминала больше жерло вулкана, нежели те руины, что были изначально.

Теперь пираты заволновались не на шутку, ведь Эйс, будучи отброшенным от адмирала не двигался вовсе. Словно муравьи они закопошились в поисках возможного решения этой ситуации. Кто-то в панике хватался за голову, кто-то побежал в поисках судового врача.

— Ужас! — кричал один из командиров Белоуса — Эйс обгорел!

Прошло всего несколько секунд, как после этого восклицания из толпы, Эйс, морщась от боли в обожженной руке начал понемногу пытаться подняться, но эти попытки едва ли выглядели сносно в глазах Акаину. Стоя все так же над сыном Короля Пиратов, словно возвышающаяся гора, которую тот не мог покорить, он смотрел на него свысока все так же угрожающе превращая свое тело в магму.

— Из-за того, что ты «логия», самый могущественный тип среди дьявольских фруктовиков, ты стал слишком небрежен. — проговорил адмирал щурясь так, словно был разочарован в подающем надежды мальце — Ты всего лишь огонь. А я магма, способная сжечь даже его. Моя сила намного превосходит твою, сопляк.

Эйс скрипя зубами держался за свою руку. Боль распространялась волнами и заставляла все тело каждый раз вздрагивать. А ведь и правда. Он уже совсем забыл, какого это, когда что-то болит, способность логии позволяла ему обращать все свое тело в пламя, из-за чего обычными атаками, колющими или пулевыми его было не достать. Во всяком случае это было сделать не так просто. Он просчитался. Эйс понял это слишком поздно, и все еще кипя от гнева, но больше уже на свою беспомощность и вспыльчивость, прикусил нижнюю губу.

Видя как старшему брату угрожает опасность, Луффи было бросился к нему, но тут же сам осел на каменную брусчатку. Он был слишком вымотан; все это время он сражался на пределе своих возможностей, сперва ради спасения Эйса из тюрьмы, затем чтобы после выбраться из той же тюрьмы, а после и здесь в штаб квартире Морского Дозора, при этом на отдых у него не было времени от слова совсем. Тело больше не слушалось.

— Эй, Луффи! Ты уже на пределе! — предостерегающе выкрикнул рыбочеловек, чтобы мальчишка не удумал ничего лишнего в подобном состоянии.

А Луффи это прекрасно понимал и сам. Его грудь так сдавила накопленная усталость, что он едва ли мог сделать вдох, ноги и руки были словно наполнены свинцом и двигались с большой неохотой, если вообще двигались. Сосуды в теле, которые все это время на адреналине передавали бешено текущую кровь, теперь горели, словно их опалило пламенем его брата. Даже мысли в его голове от усталости начали путаться.

Тут его взгляд упал на Библикарту, которая вывалилась из его кармана. Библикарта его брата, бумага, которую можно было сделать при помощи волос или ногтей, показывающая направление владельца материала из которого была сделана сама бумага. А так же отображающая его жизненное состояние. Из последних своих сил Луффи потянулся за этой важной для него бумажкой.

Тем же временем от Акаину не укрылось то, что капитан команды Соломенных Шляп был наиболее легкой мишенью, чем сам Портгас-Ди Эйс, находящийся перед его лицом. Ему хотелось окончательно сломать этого вспыльчивого юношу, казалось, что эта задача была уже почти выполнена, а после, с особым чувством гордости, он мог бы его казнить, когда тот потеряет всякую волю к сражению и к жизни.

— Золотой Роджер — король пиратов. Драгон — революционер. Я удивлен, что их сыновья стали братьями. В ваших венах течет кровь проклятых. Меня вовсе не волнует если остальные сбегут, но вас двоих я не отпущу. — с презрением глядя на Эйса выдал Акаину и перевел взгляд на Монки-Ди Луффи, младшего брата Эйса.

— Смотри внимательно.

Эйсу хватило и доли секунды, чтобы понять, что за его спиной сейчас находится наиболее уязвимая цель в виде его братишки. В осознании всей патовости ситуации он успевает лишь выкрикнуть вдогонку адмиралу просьбу остановиться, но уже было поздно. Он бросился на ослабленного противника.

— Луффи! — в отчаянии кричит Эйс обращаясь полностью в пламя и пытаясь успеть до брата до того, как того поразит удар кипящей магмы.

Все произошло в течение доли секунды. Правда для Сары она прошла словно в замедленной съемке; бросившийся на Луффи адмирал Акаину, появившийся между ними Эйс, закрывший Луффи своей спиной и Луффи, который слишком сильно замешкался из-за своей усталости. Мушкет направлен точно в свою цель, аккурат туда, где должно было появиться вот-вот плечо Акаину перед тем, как его магмовая рука прожжет в Эйсе дыру насквозь.

Над полем боя казалось в этот момент не было ни единого звука, кроме одного единственного оглушительного, словно раскат грома, выстрела.

Акаину снесло в сторону и он шипя от боли, словно ядовитая гадюка, вцепился в свое плечо, в бешенстве глазея по сторонам в поисках того, кто его так жестоко осадил. Лицо его исказила гримаса лютой ненависти ко всему живому, что находилось по близости и свирепело еще пуще каждый раз, когда его взгляд падал на его раны. Рука более не была покрыта магмой, и сам он испытывал страшный упадок сил, помимо острого онемения, тело отказывалось слушаться, как полагается. Портгас-ди Эйс же повалился перед младшим братом на колени прикусывая до крови нижнюю губу, удерживая тем самым себя от выкрика от поразившей его жгучей боли в спине и плече.

— Кто!? — взревел адмирал, сверля взглядом пространство откуда был совершен выстрел, но там была относительная пустота, не считая нескольких дозорных офицеров стоявших в ступоре. Но адмирал был уверен, что выстрел был произведен если не в упор, то по крайней мере с очень близкого расстояния; он отчетливо услышал щелчок курка разбившего капсюль, а сам выстрел был до одури оглушительным, ему даже заложило правое ухо.

— Я — вполне лаконично ответил женский голос из пустоты.

Адмирал расширил свои глаза в удивлении. Из пустоты появилась девушка, что вертела мушкет на пальце словно тот был какой-то игрушкой, но еще больше его поразило другое. Он определенно не ожидал увидеть девчонку, которую едва не прикончили на эшафоте вместо Портгаса-Ди Эйса, и то, как уверенно она сейчас держалась не смотря на раны... а он то был уверен, что она больше не сможет сражаться после той массивной атаки Морского Дозора у эшафота.

Сара бросила быстрый взгляд на Эйса и Луффи, направляя свое оружие на Акаину, так, на всякий случай. Эйс, который заслонил собой младшего брата получил незначительный ожог спины, сожженный знак пиратов Белоуса не его спине словно бы ознаменовал собой окончание правления Белоуса на морях. Однако «незначительный» он был только в сравнении с тем, что должно было случиться. В прочем, не смертельно — жить будет. Луффи на четвереньках подполз к старшему брату пытаясь помочь ему подняться, но Эйс будучи в обессиленном состоянии и пытаясь отдышаться, лишь зажмурился на это мотая головой. От взгляда Сары не укрылось и то, что разорвавшаяся пуля задела осколком и Эйса тоже, так что внезапная потеря сил Огненного кулака была вполне понятна. Луффи же, на глазах которого произошло в течение всего какой-то секунды столько всего, казалось бы пребывал в каком-то шоковом и несколько заторможенном состоянии.

На какой-то миг Сару передернуло. Ей внезапно почудилось, что под ее ногами пошла рябь и земля начала ходить ходуном, словно то была вода, а не земля, и чей-то взгляд. Пронзительный, пронизывающий ее насквозь, от которого она ощутила внутри себя страх каждой клеточкой своего организма. Взгляд был пристальным, и ей казалось, в этот момент, что она была букашкой, которая пошла против чего-то или кого-то, кого нельзя было злить. Такое уже было несколько раз. Например когда она встретила Уту и забрала ее с собой в Морской Дозор, но в этот раз это чувство было куда сильнее. Значит ли это, что она смогла изменить судьбу Эйса?

— Мелкая дрянь! — взревел адмирал морского дозора заставляя Сару вновь обратить внимание на него. — Чем ты выстрела!?

— А не очевидно? — слегка хмуря брови теперь уже девушка смотрела на мужчину сверху вниз, и по этому холодному взгляду было понятно, что вести беседу с кем-либо она была не намерена и более того, решительно настроена враждебно к любому, кто сейчас попытался бы открыть рот и задать еще какой-нибудь глупый вопрос. Особенно красноречиво об этом говорил взведенный курок мушкета в ее руке.

Акаину хотел было еще что-то проорать, желательно, что-то оскорбительное, но проглотил свои слова. Единственная вещь, которая была столь же губительна для фруктовиков, как и море, был камень Кайросекки. Ладно, черт с ним, с этим камнем, достать его любому дозорному под силу, но так обработать, сделать пулю, которая в нужный момент разорвется, это вам не шутки.

Девушка слегка улыбнулась, видя как замолчал этот человек, единственное, что не учла Сара, будучи сосредоточенной на спасении своего друга детства, так это то, что ярко синее с золотыми всполохами пламя, что так ярко вспыхивало из раза в раз где-то в стороне от кораблей Морского Дозора, перестало гореть с того самого момента, как Акаину чуть было не убил Эйса. И только пронзительный луч света в небе перемещающийся со скоростью света говорил о недавно завершенной битве в пользу морских пехотинцев.

Луч света очертив зигзагом все поле боя внезапно остановился над головами сборища пиратов и бывшей дозорной метрах в 500 над землей и разразился дождем из смертоносных золотых лучей.

— Сара! — натужно выкрикнул мужской голос откуда-то со стороны кораблей — Бегите!

Пожалуй, Сара действительно была на пределе, учитывая насколько поздно она заметила приближение врага. Мушкет против него был абсолютно бесполезен. Да и по правде говоря, у нее была всего одна единственная пуля из Кайросекки, которую она всадила в Акаину, поэтому она с абсолютно чистой совестью выронила мушкет себе под ноги выхватывая из ножен саблю и вливая в нее волю вооружения, отразила все лучи направленные в них в сторону столпившихся, подобно стаду баранов, морских пехотинцев, остальные лучи, не представлявшие прямой угрозы прожгли брусчатку площади оставив после себя небольшие дымящиеся дыры. Улучив момент, Акаину бросился к дозорным, требуя срочно помощь доктора со скальпелем. За спиной Сары были все еще в неважном состоянии два горе брата, а другой противник уже наступал, о преследовании лавового ублюдка не могло быть и речи.

Джимбей понимающий, что пахнет жареным, а то и вовсе уже горелым, попытался растормошить мальчишку Соломенную шляпу, но Луффи в свою очередь смотрел во все глаза на происходящее не в силах пошевелиться.

— Сара! — чуть громче, и довольно хрипло позвал было Луффи, но она даже не обернулась перехватывая выпад врезавшегося в нее света, свет рассеялся, показывая образ довольно высокого мужчины с вытянутым лицом и загоревшей кожей, на его лице с длинным носом были стильные солнцезащитные очки, а сам он был одет в прекрасный бледно-оранжевый костюм в желтую полосочку, что выглядело весьма стильно, в этот образ даже вписывался адмиральский плащ накинутый небрежно на его плечи. Его колено упиралось в саблю Сары, которой она успела вовремя заслонить себя и тех кто был позади нее. Скрепя зубами от нахлынувшей боли во всем теле, Сара не могла даже ничего сделать. Силы были очевидно неравны. А ведь человек перед ними сейчас даже не пытался причинить им какой-то особый вред.

Эйс, понимабщий, что за его спиной развернулась настоящая баталия, так же щурясь от боли, обернулся и в ужасе застыл. Если до этого он еще считал, что раз они все каким-то расчудесным образом до сего момента остались живы, то смогут, с грехом пополам, сбежать из этого скверного места. Теперь же его уверенность в этом в который раз за этот несчастный день была уничтожена. Почему же им так чертовски сегодня не везет?

Он видел, как Сара, хрупкая на вид девчонка, пыталась сдержать адмирала Морского Дозора. Мужчина, хоть на первый взгляд и выглядел добродушно, но даже за его очками был виден опасный прищур с металлическим отблеском, говоривший о его крайней нетерпимости к данной ситуации. Еще страшнее для Эйса оказался факт того, что этот адмирал не пытался добраться ни до него, ни до Луффи, он смотрел исключительно только на Сару.

— Так не пойдет — певуче протянул Борсалино Кизару поправив свои коротко стриженные и приглаженные темные кудри прежде чем с силой выпрямить ногу.

Сару отбросило с такой силой и скоростью, что если бы не ее природная кошачья гибкость и все то время, что она провела в тренировках оттачивая свои умения, она бы наверняка отправилась на встречу со своими праотцами на небесах. Но извернувшись с воздухе она умудрилась приземлиться на ноги, а саблей, которую так же удалось вонзить в брусчатку, смогла удачно затормозить, однако даже подобный простой на первый взгляд прием отобрал у нее колоссальное количество сил. Тяжело выдыхая и покрываясь холодным потом она подняла взгляд на адмирала. Отбросило ее далеко вглубь площади. А Борсалино продолжил вполне дружелюбно улыбаться своими пухлыми губами.

— Урод! — вскричал было Эйс в попытке встать, Луффи тоже подорвался вперед рыча от натуги и охватившей его злобы, Джимбей загородил же собой обоих братьев в надежде, что сможет их защитить от столь неожиданно появившегося еще одного неприятного противника.

Кизару обернулся на возникшую суматоху за своей спиной, улыбка его пухлых губ была до отвращения доброжелательной, в отличии от взгляда в котором так и сквозило открытое презрение чувствующееся даже сквозь очки.

— Не переживайте, я вами займусь сразу после того, как преподам ей урок. У вас все еще впереди.

Луффи оскалился, на его лбу от сильного негодования проступили вены, что уж говорить об Эйсе разразившимся столь отборным бранью, что даже Джимбей с трудом понимал значение некоторых выражений. Хмурясь, рыбочеловек остановил обоих братьев, которые вновь собирались лезть на рожон, чем вызвал еще больший гнев с их стороны. Любые доводы о том, что им следует бежать и в бою они сейчас абсолютно ничем не помогут, были встречены в такие штыки, что невольно Джимбей задумался, как вообще до сего момента эти юноши смогли дожить.

Адмирал же Морского Дозора продолжал спокойно идти по направлению к Саре, казалось он совсем никуда не спешил, напротив, было ощущение словно тот растягивал всеми доступными спосабами время.

— Скажи, пожалуйста, малышка, ты когда-нибудь задумывалась о том, почему поступившие на службу с таким рвением соблюдают правила дисциплинарного устава? — мужчина вальяжно шел спрятав руки в карманы.

Сара хоть и тяжело дыша, но вполне легко встала на изготовку, ожидая следующей атаки. Слова Борсалино ее не удивляли. Многие из морских пехотинцев не смели вести себя таким образом, чтобы их действия нарушали дисциплинарный кодекс Морского Дозора. Причина была вполне очевидная — почти за любое нарушение кодекса при исполнении служебных обязанностей, а то и в увольнительной, ты мог поплатиться жизнью. К чему клонил на данный момент Адмирал, было более чем очевидно.

— Славненько, по глазам вижу, что понимаешь. — Борсалино встал недалеко от девушки. Руки его были все еще в карманах. Сам же он немного запрокинул голову на бок. — Мне абсолютно не хочется отбирать жизнь у такой красавицы, как ты, еще бы пару годков и ты бы так расцвела. Какая же это растрата. А талант. Серьезно, какая же жалость.

Сара нахмурилась, что один адмирал, что другой, что третий — все они такие любители почесать языками, что это даже немного раздражало. Но с другой стороны, они могли себе это позволить, в отличии от таких как она, у кого и должность была не слишком высокой, ни способности еще не были отточены до такого мастерства.

— Ну, так раз это такая растрата, может отпустите? — она слегка улыбнулась пытаясь не пропустить ни малейшего изменения в поведении ее противника, сейчас это стоило бы ей жизни.

— К сожалению, не могу. Понимаешь ли, я тоже скован по рукам и ногам этими кандалами. Не смотри на мою должность, за такими как я, следит все Мировое Правительство. — мужчина даже немного приспустил свои солнцезащитные очки, чтобы посмотреть на девчонку без любого загораживающего предмета.

По началу, когда он ее впервые встретил в штаб квартире Морского Дозора, ему она показалась интересным собеседником. Встретились они вполне случайно, когда после увольнительной он столкнулся с ней, очевидно, еще не очень разбирающейся что есть что в главном штабе Морского Дозора. Тогда он помог ей найти кабинет ее командира. Возможно, он бы даже успел забыть о ней, если бы не несколько громких дел, в которых участвовала девчонка и в которых она достигла заметного успеха продвигаясь по службе со скоростью сносящего все на своем пути шторма. Чуть позже он даже обрадовался, когда узнал от своего любимого племянника, что они стали дружны. Этому ребенку нужны были товарищи, ведь рос он среди взрослых. Борсалино следил за ней, не очевидно, но каждый раз когда были какие-либо новости о Алив Саре он в них вслушивался и по долгу смаковал, порой даже помогал в некоторых делах, своей незримой рукой создавая для нее благоприятные условия. Зачастую из-за этого возникали недопонимания с другим адмиралом, Аокидзи, в подчинении коего находилась Сара. Наверное, именно поэтому, ему было особенно обидно за те обстоятельства в которых он был вынужден сейчас оказаться.

Золотые кудрявые локоны девчонки, собранные в высокий тугой хвост, были покрыты слоем пепла и пыли, кое-где на них была кровь. Лицо, некогда спокойное и вполне себе более или менее здоровым румянцем, сейчас было бледно и напряжено. Борсалино даже на таком расстоянии мог понять, что ей сейчас очень больно и тяжело, но даже так она все равно оставалась грозным противником. Он был более чем уверен, что в будущем из нее бы получился если не вице-адмирал, то контр-адмирал уж точно.

— Да, действительно. Очень обидно. — в пол голоса проговорил адмирал вытаскивая руки из карманов.

Если бы Сара была обычным человеком с самого начала, наверное, она бы ничего не смогла противопоставить более сильным противникам, таким как Адмирал Кизару или тот же магмовый урод Акаину, но благодаря ее прирожденной способности видеть не так сильно отдаленное будущее, она могла предпринять меры еще до того, как ее противник начнет свою деятельность. Именно поэтому, когда в нее было направленно несколько смертоносных лучей, она смогла ото всех увернуться не прилагая почти никаких сверх усилий. Единственная проблема состояла в том, что ее физическое состояние, как и ее ментальное, оставляли желать лучшего.

Тяжело выдыхая она скинула с себя сковывающий ее действия пиджак и с силой отбрасила его в сторону, оставшись в белоснежной наглухо застегнутой рубашке. Борсалино даже присвистнул. И взгляд и стойка, все в этой особе было прекрасно и вызывало восхищение. Он шагнул в сторону, она же сделала шаг в противоположную, не отводя своих глаз от противника они слово бы приценивались и выжидали момента для следующей атаки.

Сара понимала, что задумал Адмирал Кизару, он собирался сделать так, чтобы она оказалась в таком положении, когда за ее спиной окажутся союзные ей пираты Белоуса, которые отчаянно пытались не то отступить, не то спасти отставших на поле боя товарищей. И тем самым вынудив ее принять все атаки на себя.

Она прикусила нижнюю губу. Сейчас начнется бой, который ей никогда не выиграть ни при каких обстоятельствах. Хотя, будь она сейчас в более лучшем физическом состоянии, то смогла бы хотя бы оттянуть момент неизбежного краха, либо же дать деру вместе со всеми остальными. Но способности дьявольского плода требовали определенного состояния здоровья, а от него она сейчас была крайне далека, пожалуй на столько же, как лена от нее пешком. Максимум на который она сейчас была способна, это скрыться при помощи иллюзии на каких-то несколько секунд, и при этом даже это, требовало от нее титанических усилий в ее состоянии и скорее быстрее приведет к ее погибели, чем если она будет сражаться не полагаясь на силу дьявольского фрукта.

Момент и в нее снова градом обрушился шквал из световых стрел, отбить их было сложно, но еще возможно. Однако, несколько из них все же ушли за ее спину, к счастью, взорвавшись где-то вдалеке от ее соратников. Не теряя ни секунды она бросилась вперед. Удивительно, но от чего-то в голове внезапно прояснилось, а боль в груди и в ноге больше ее нисколько не беспокоила. Над головой блеснул черный тонкий клинок сабли окутанный волей вооружения, одним из немногих средств действующих против противника логии.

Поразительная скорость девушки, не смотря на ее состояние даже немного удивили Адмирала и заставила встрепенуться уворачиваясь от нескольких молниеносных выпадов подряд. Он даже в какой-то момент чуть не потерял равновесие из-за чего пришлось быстро превратиться в свет и ретироваться вглубь площади, повторив попытку издали задавить своего противника посланными в нее лучами.

От половины Сара удачно увернулась, полностью сосредотачиваясь на противнике, остальную же часть пришлось отбивать в стороны. Она повторяла эту тактику из раза в раз, понимая, что, возможно, этим ее хотят вымотать, а когда в ее защите появится брешь…

Думать Сара уже не успевала, атаки адмирала сыпались на нее словно ливень. От нескольких уклонишься от других отобьешься, а ноги уже между тем едва ее держали. Тело, хоть больше и не чувствовало боли, но переставало постепенно слушаться. Ответные действия предпринять едва ли удавалось, хотя она отчетливо понимала, что их бой все больше смещается к штаб-квартире Морского Дозора, от которой, наоборот, всем им нужно было уходить. И все же, пока она вела бой с Адмиралом, ни кто из морских пехотинцев не мог подойти ближе, чтобы попытаться ей как-то навредить.

Внезапно в ее голове всплыли давно забытые строчки из сказки острова, где она росла с родителями. У нее был очень печальный конец.

В самой сказке, которую рассказывал ей дед, рассказывалось о прекрасной воительнице на службе у короля. Разразилась жесточайшая война против монстров, влюбленная воительница повела за собой лучших рыцарей, дабы защитить своего короля. Одна из жриц правителя нагадала ей перед сражением, что боги наградили ее короткой, но очень яркой судьбой. В конце истории король спасся, но сама девушка-воин пала в бою с главным злом.

Почему она вообще вспомнила эту страшную и грустную сказку, разве момент мог располагать к этому? Она и сама не понимала, в пылу сражения она лишь отбивалась, и ни разу не смогла нанести хоть какой-то удар по адмиралу. Ей просто было нечем, а подобраться к нему ближе, было больше похоже на глупую шутку. И совсем не смешную. Неужели она вспомнила о ней, в такой отчаянный момент потому как итог этой истории, был так же определен не в ее сторону с самого начала, как итог героини сказки?

В пылу битвы в какой-то момент она начала размышлять и думать, о том, почему именно эта старая сказка пришла ей в голову. Потому что очевидный конец этой сказки совпал с ее концом? Внезапно на сердце от этой мысли стало неспокойно. Все что она хотела, так это того, чтобы ее друг продолжил жить, так же как и девушке-воину из сказки хотелось, чтобы ее король остался жить и продолжал радовать праведными делами свой народ.

Очередной луч света едва не задел ее ухо, едва успев увернуться, он опалил ее волосы разорвав туго завязанную атласную ленту серого цвета. Буйные золотые локоны рассыпались по хрупким плечам девушки, из-за чего ее фигура стала казаться еще миниатюрнее на фоне ее волос.

Тяжело дыша Сара пристально смотрела на Адмирала, который казалось с легкой меланхолией в голосе заметил.

— Не пора ли нам заканчивать?

У Сары перехвалило дыхание. В горле словно застрял ком. Если даже до этого, она знала, ожидала и как будто бы даже понимала, что сегодня, она наверняка умрет, то после сказанных слов, по ней больно ударило осознание того, что это будет неизбежно, и этот приговор о скоропостижной ее смерти от руки адмирала Морского Дозора, будет исполнен в самое ближайшее время. Сердце, казалось, застучало в ушах с бешеной силой. Тело онемело, осознание приближающейся смерти, и даже вид ее в лице Борсалино Кизару, заставили все тело застыть от страха. Она же знала, понимала, что это произойдет неизбежно, и все же… Почему она так сильно этого боится?

Где-то там же, где до этого схлестнулись в битве Огненный кулак и Адмирал Сакадзуки, вдалеке слышались два отчетливых голоса юноши и мальчишки выкрикивающих ее имя и рвущихся к ней. Их грубо прижав к каменной площади всем своим весом сдерживал рыбочеловек натужно пыхтя и пытался перекричать их в попытке остудить им головы. Где-то в другом месте, почти у кораблей, неистово шумел один раненый блондин крича своим подчиненным найти поскорее ключ от наручников, в его другой руке, не скованной наручниками из запечатывающего способности дьявольского фрукта камня — Кайросекки — лежала догорающая бумажка с инициалами А.S. Многие следившие за развернувшейся битвой пребывали в напряжении.

Несколько пиратов пробрались ближе и с воплем бросились на Адмирала, подобный выпад со стороны пиратов ни кто не ожидал. Даже Кизару на моменте опешил и отступив удивленно вздернул брови.

Пираты же свирепо завыв призывали всех своих товарищей возобновить бои. Остальные пираты, те что прикрывали отступление, тоже подняли оружия над головой, в призывном кличе задрожал даже воздух над Маринфордом, заставив очухаться и дозорных. Боевые действия, которые уже вот-вот было остановились, вновь возобновились с новой силой.

Этот внезапный выпад со стороны пиратов Белоуса удивил не только Кизару и Сару в том числе, позволив той перевести дыхание и теперь уже жутко перепугаться за тех кто решил вмешаться, но и самого Белоуса, а он ведь отдал приказ к отступлению пока сам был занят сдерживанием основных сил Морского Дозора.

Адмирал словно шуточно уворачивался от всех выпадов пиратской шайки, пока те пыхтя и вопя, что есть мочи, бросались на своего противника пытаясь отогнать того дальше от девушки оказавшейся в столь отчаянной ситуации. Правда, это мало чем бы помогало, пираты и сами это понимали, но надеялись, что бедственное положение в данной ситуации еще можно было бы исправить.

Дозорные же, понявшие, что в священный бой адмирала вмешались те, кому не следовало, не сговариваясь бросились на зазнавшихся, как они считали, морских крыс.

Сара остановилась. Она позволила страху смерти взять над собою верх, но это неожиданное вмешательство со стороны пиратов дало ей понять еще раз, что она здесь не одна. И за ее спиной еще есть люди, которых она хотела бы защищать. Сейчас совсем не тот случай, когда она могла бы проявить слабость.

На момент оглянувшись назад, эй отчего-то вдруг стало легче и она улыбнулась встретившись взглядом с крывшим семи, а то и девяти, этажной бранью Джимбея, капитаном второго дивизиона пиратов Белоуса — Эйсом. Казалось, он в этот момент оцепенел сжав плотно губы.

То ради чего, нет, скорее, ради кого жила Сара, был Эйс, и мир в котором он продолжал бы жить. Но сейчас она осознала, что хотела бы увидеть еще раз его улыбку и услышать его громкий смех. А может быть и подурачиться. Последнее было бы во много-много раз лучше того, что ей предстояло. Еще Саре подумалось, что упрямство двух братьев совсем ей не помогало. Ни капельки. И что они оба такие дураки. От этого улыбка стала лишь шире. Вот вечно они так, о остальных совсем не думают в своем упертом эгоизме и делают, что хотят.

Она повернулась спиной к братьям, а на душе больше не было ни страха ни перед смертью, ни перед чертовым Адмиралом Морского Дозора, ни волнения о том будущем, в котором ее уже видимо не будет. В конце концов, она с самого начала знала на что идет и сколько ей примерно отведено времени, подумаешь одним днем раньше или позже, это совершенно ничего бы не решило. А вид чертыхающегося, но вполне себе живого Эйса красноречиво ей говорил, что делает она сейчас все правильно. В любом случае, ее положение было абсолютно безвыходным. Пока они оставались за ее спиной, пока Кизару не сводил с нее своих глаз.

Хотя, она слукавит, если скажет, что не желала бы насладиться обществом Эйса в течение дня или может быть двух, после их побега, быть может тогда бы у нее и вовсе, глядишь, не осталось никаких сожалений, но едва ли Борсалино ей бы это позволил. Как Акаину пытался уничтожить всю «дурную» кровь в лице Эйса и Луффи, так Адмирал Кизару не прощал проступков тех, на кого когда-то надеялся он или Мировое Правительство. А раз так, остается только одно, показать красивы бой пока Джимбей уносит (ну, или пытается это сделать) этих дураков прочь с поля боя.

Адмирал же кажется тоже, тактично выжидал, дав преступнику напоследок попрощаться хотя бы мысленно с теми, кто был дорог и привести свой разум в порядок. На его удивление это не заняло даже и половины минуты, за которое лицо девушки из смертельно бледного и напуганного вернулось к тому, что он видел еще во время ее службы на флоте Морского Дозора. Этот задорный огонек в ее серо-голубых глазах, губы растянутые в дерзкой усмешке. Ну разве так встречают свою погибель? Ему стало безумно интересно, что же за мысли сейчас роились в этой златоволосой милейшей головушке, а ее задор словно бы пробрал до самых костей заставив и его самого всего взбудоражиться.

— Что же заставило тебя так перемениться в лице? — спросил он сооружая из света саблю, что могла ослепить неподготовленного соперника, Сара же встала на изготовку, ее сабля вновь покрылась темной энергией.

— Вы знаете, господин Борсалино, оказывается, именно то, что меня убивает, заставляет меня жить. — счастливо улыбаясь чуть качнувшись в бок звонко ответила Сара.

Как интерпретировать эти слова, адмирал не успел даже подумать, его противник одним броском преодолел расстояние что их разделяло и застав того врасплох нанес удар. Борсалино едва успел его заблокировать. Весьма точный удар, будь в нем больше силы и скорости, ему бы не поздоровилось. Он с силой оттолкнул от себя девушку, собираясь уже контр-атаковать, но кажется, у Сары были иные мысли на этот счет. Вместо того, чтобы принять удар своим клинком, она в самый последний момент уклонилась в сторону словно в танце, из-за чего адмирал на краткий миг потерял равновесие и чуть было снова не подставился под удар, но и этот вовремя заблокировал, хоть это было и не просто из того положения в котором он оказался, ведь удар пришелся из-за спины. Сложно совладать с таким вертким противником как Алив Сара в ближнем бою, учитывая, что ее куда более меньшие размеры по сравнению с Адмиралом, позволяли ей буквально путаться у того под ногами.

Осознание того, что девушку не стоило подпускать слишком близко неприятно кольнуло Адмирала заставив нахмурить брови, но это было занимательно. Несмотря на ранения и явные болезненные ощущения, девушка повторяла свои стремительные выпады, из раза в раз вынуждая его отступать и уйти в оборону. Ситуация, была таковой, что он даже не смог бы толком прицелиться, ни времени, ни возможности для этого у него не было. Сара же напротив. Войдя в раж разогналась так, словно бы ее здоровью ничто больше не угрожало и она была в принципе в своей самой лучшей форме. Пожалуй именно ее уверенность и стремление сделали свое дело и Адмирал, даже неожиданно для самого себя, пропустил один из выпадов и его бок окрасился в алый.

Нет, это была далеко не смертельная рана, лишь царапина для такого мужчины как он, но в то же время, для человека, который являлся логией и сражался преимущественно с расстояния, получить даже подобное ранение было непривычно. Боль была острой, неприятной, пульсирующей и от того Борсалино улучив самый подходящий момент для стратегического отступления, когда девушка на секунду замешкалась, превратившись в луч и увеличил расстояние между ними.

Рукой зажимая свою рану он пристально смотрел на Сару. Девушка в свою очередь тяжело выдыхала воздух через нос, закусив нижнюю губу, и свободной рукой смахивала пот со лба. Вид был у нее куда более неважный чем ему казалось изначально, бледность кожи казалась уже смертельной, а взгляд будто вовсе с трудом фокусировался, но при этом, то как твердо она сейчас стояла на ногах и стремительно действовала, при чем столь удачно, не могли не восхитить Кизару. Подпускать ее в ближнем бою действительно было опасно.

Сара смаргивала внезапно появившуюся пелену перед глазами, временами картинка казалась еще и размытой. Взгляд сфокусировать на своей цели становилось все труднее, а тело ощущалось и того хуже, словно бы и вовсе оно было не ее. Боли, как таковой пусть и не было, но оно странным образом немело и не слушалось своего владельца, а если и слушалось, то казалось, что к ее конечностям был привязан тяжеленный груз, и не абы чем, а колючей проволокой в несколько слоев и довольно туго.

Сейчас ее хорошо спасала способность видеть будущее на 3-4 секунды вперед, но по ее ощущениям и от этой врожденной способности толку теперь было все меньше и меньше. Смысл, если ты все равно не поспеваешь за выпадами своего противника.

Внезапно она почувствовала резкий приступ головокружения, ее довольно сильно качнуло, и если бы не сабля, то вероятно она бы потеряв равновесие рухнула бы наземь и более не смогла бы встать. Сара успела упереться о каменный выступ полностью разрушенной площади своим оружием предотвращая свое падение и приложила ладонь ко лбу.

Видящий это Борсалино напрягся, он не совсем понимал, что происходит с его противником, но были догадки о том, что, вероятно, она достигла своего предела. Однако в следующий момент его брови и вовсе взвились вверх от удивления. Ведь его оппонент теперь мало того, что еле стоял на ногах, так еще из носа и рта потекла кровь и судя по недоуменному виду самой барышни, она тоже была этому удивлена не меньше. Это же в каком нужно быть состоянии, чтобы твое тело выдавало такие сюрпризы?

— Боже мой, — произнес Адмирал потирая ладонью подбородок, — как ты вообще еще держишься?

Сара рукой попыталась вытереть кровь стекающую по подбородку, но сколько бы она не вытирала она все продолжала течь не останавливаясь. С ужасом она подумала о том, что со стороны это выглядит довольно омерзительно и страшно. Тяжело сопя и откашливаясь девушка повернулась в сторону и едва не выронила свой клинок из руки когда ее вырвало кровью на искореженную брусчатку площади.

Некогда белоснежная рубашка была окрашена каплями ее же крови как на груди, так и на воротнике, а так же на рукавах. Меньше всего на свете она хотела, чтобы столь неприглядную картину видел Эйс или Луффи. Сара могла лишь надеяться на то, что всего этого они не увидят во всей красе. Но даже стоя к ним спиной она понимала, что уж от их взора не укроется ни единой детали. И пусть она едва слышала сквозь гул битвы их голоса, но теперь они словно бы стали в разы громче, и было в их голосах что-то такое, что разрывало ее сердце на части. Почему они вообще все еще здесь, эти ненормальные.

— А это, господин Адмирал, уже не вашего ума дело. — отплевываясь от крови сообщила девушка пытаясь сосредоточиться на противнике, что получалось весьма дурно. — Разве вы и так не собирались прервать мою жизнь?

— Что же, тут ты права. — Адмирал вновь направил на нее свое оружие, собираясь нанести очередной удар. Сара же попыталась было влить в свою саблю волю, но, возможно из-за ее состояния, этого не вышло, поняла она это довольно поздно, когда ее клинок столкнулся с клинком Адмирала Морского Дозора. Сабля издала пронзительный вой, словно была живой, прежде чем клинок был разрублен на двое. Освободившись от своих оков, часть сабли с ее острием со звоном улетела куда-то в толпу сражающихся Морских Дозорных и аккурат упала к ногам того, кто когда-то подарил эту самую саблю девушке. Сама же Сара едва успела избежать смерти, и все же ее плечо было ранено и сильно кровоточило. Боли она не чувствовала, совсем, но то, что рука теперь не подчинялась ее воле, было очевидно. Едва видя перед собой что-либо, она зажала рану рукой, в которой все еще была рукоять ее любимого меча с обрубком клинка. Адмирал взирал на эту картину с неприкрытой скорбью на лице.

— Тут хватит и одного лишь только пальца — заключил он направив на Сару указательный палец. Девушка же не шелохнулась, все было и правда теперь кончено, но в этот миг всю площадь сотряс поразительно громкий крик, сотрясший собой все, задрожали камни, воздух и даже люди. Он отразился эхом от каменных стен Маринфорда.

— Не смей! — взревел юноша в очередной попытке вырваться из цепких рук рыбочеловека. Взгляд его был наполнен страхом на грани с безумием. Его желание защитить в этот момент Сару преобразилось в волну Королевской воли, что обрушилась невероятной бесконтрольной мощью на всю площадь штаб-квартиры Морского Дозора, заставив добрую половину морских пехотинцев потерять сознание.

К сожалению, это не остановило Борсалино Кизару и в следующий момент на глазах Эйса три пронзительно ярких луча пронзили тело девушки словно сияющие клинки. Видел это не только он, но и Луффи, что застыл в ужасе взирая на зверство Адмирала морского дозора, Джимбей, что раскрыл свою зубастую пасть, это видели многие, и в следующее мгновение вся площадь взорвалась криками ненависти, отчаяния и презрения ко всему Морскому Дозору.

Адмирал же в свою очередь словно не замечая всего этого шума схватил уже падающее тело девушки за горло и поднял вверх в воздух ознаменуя тем самым частичную победу Морского Дозора над отчаянно сопротивляющимися пиратами.

Девушка не шевелилась и весела мертвым грузом, однако под пальцами Кизару все еще отчетливо чувствовал слабый пульс и сиплое поверхностное дыхание. Так просто она и не думала умирать. Тут он заметил еще одно, вопреки всем его ожиданиям, рев и гул толпы пиратов стал только сильнее и свирепее. Подначиваемые бранью Портгаса-Ди Эйса и нескольких двух других командиров дивизионов пиратов Белоуса, пираты вновь бросились в бой, пробиваясь сквозь внезапно проредевшие ряды морских пехотинцев. Центром всех этих событий определенно были горе-братья, которых все это время пыталась защитить Алив Сара.

— Вот же расшумелись, похоже вас образумит только гибель одного из братьев. — раздраженно выдохнул адмирал направляя свою руку прямо в направлении бущующего Огненного кулака, на конце его пальцев засиял свет, грозивший обрушиться на обозленных пиратов, но в момент, когда Кизару был готов уже похоронить под градом лучей тех, кто больше всего его сейчас раздражал, он почувствовал легкое дуновение ветра, которое в последствии заставило его сменить курс атаки и лучи отправились бороздить небесные просторы. Всего в нескольких миллиметрах от его шеи прошел обрубок сабли покрытый густой темной энергией, и если бы он вовремя не среагировал и не отпустил девчонку, то сейчас бы захлебывался в собственной крови.

Сара же свалилась прямо на раскуроченную вдребезги площадь больно при этом ударившись спиной о возвышающийся каменный выступ. Тяжело выдыхая она сползла по нему и теперь сидела прижимаясь спиной к этому выступу не в силах более вообще шевелиться и все же она смотрела ясными глазами на Борсалино.

— Я ваш противник. — сообщила она ему слабым голосом — какое невежество забывать о противнике перед собой и нападать на других во время сражения.

— Я удивлен. — ответил Адмирал немного помолчав. В его понимании девушка уже давно должна была сыграть в ящик, как минимум несколько раз, и все же. Она оказалась на удивление стойкой, неожиданно, учитывая как ее комплектацию, так и то, сколько она умудрилась вынести за этот день на войне. То ли боги ее настолько сильно любили и боготворили, то ли так сильно ненавидели и проклинали всячески растягивая ее мучения.

Он подошел ближе глядя на нее сверху вниз. Было совершенно очевидно, что все, что сотворила на этом поле боя эта девушка, не было бы под силу обычному человеку, и все же действовала она исключительно исходя из своего эгоистичного желания спасти всего навсего одну единственную человеческую жизнь, жизнь потомка дьявола во плоти. Какие же чувства двигали ей, если она даже будучи на пороге смерти все равно пыталась защитить ничтожного пирата от своей бесчестной участи.

— Скажи на милость, как же это тебя так угораздило? — Борсалино навел на нее палец на конце которого засиял свет. Целился он на этот раз в ее сердце дабы прекратить эти мучения раз и навсегда. И свои в том числе.

Сара смотрела какое-то мгновение в лицо своему палачу, а после перевела взгляд по направлению к порту, где она надеялась находился сейчас тот самый черт, который вечно заставлял ее переживать.

На ее окровавленных губах появилась слабая, но такая умиротворенная улыбка, что Кизару невольно едва заметно вздрогнул. Его губы больше не улыбались, а она больше не смотрела на него.

И правда, как же так вышло? Была ли то воля судьбы, или рука дьявола? Если бы она купила ленту в другом ларьке, там, где-нибудь через дорогу на другой торговой улице, а не у рыбной лавки, то встретила ли бы она этого несносного мальчишку? А если бы не побежала за кошкой, увидела бы его торчащие черные волосы в толпе и не обратила бы внимания? Как бы сложилась ее жизнь, если бы она не встретила Эйса? Она не знала. Может быть, она бы не вступила в дозор, а жила бы где-то тихо и вполне себе мирно, вышла бы замуж за какого-нибудь высокого блондина красавца и продолжила бы свой род? Приятно было думать в подобном ключе. Очень может быть, что ее история была бы совершенно другой, но этого она никогда не узнает.

На сердце стало немного тоскливо. Это была прекрасная жизнь наполненная радостью и невзгодами, годами раздумий и моментами внезапных порывов, которые в последствии меняли историю, меняли некоторых людей, меняли ее саму, наполняя трепетным восторгом ее сердце рвущееся навстречу солнечному свету каждый новый день. Эта жизнь, когда-то подаренная ей ее старшим братом, не сумевшим воплотить свои желания и стремления в реальность, но сумевшим передать ей свою мечту, вот-вот подходила к своему концу. Мечту брата о долгих и увлекательных странствиях она исполнила, исполнила и свою, но, к великому сожалению, не полностью. Чего-то не хватало или кого-то. Поди разбери теперь, на пороге собственной смерти.

— Действительно, как же так вышло. — ответила она прикрывая свои глаза. У нее не было сожалений, кроме пожалуй, лишь одного, она не сможет увидеть еще раз прекрасную улыбку одного вспыльчивого глупца и не услышит больше своих товарищей.

На долю секунды ей показалось, что крик и голос того самого дурака теперь слышался не в таком отдалении, как раньше.

С пальца Адмирала сорвался тонкий луч света.

— Сара! — сквозь гул и лязг орудий над площадью прозвучал отчаянный крик Портгаса-Ди Эйса.

Послесловие автора: глава будет еще редактироваться в течение этой недели, не пугайтесь.